Какая-то ерунда (сборник рассказов)

- Чего, чего? - говорит. - Да у его квартира малогабаритных размеров, меня ж туда его паханы не дают своего согласия приписать. Метров у них на меня недостаточно.

- А меня это жарит? - комендантша говорит. - Давай - или мы тебя через суд выселим, потому что нарушение соблюдения паспортного режима преследуется через суд, - пугает, значит, Томку.

Конечно, Томка фигу ей дала трехдюймовую, а не паспорт.

Она к директору завода пошла жаловаться, к Полупаеву. Так ей хорошие люди посоветовали. Прическу в парикмахерском салоне сделала себе новую, подмазалась перед зеркалом и без лифчика пошла к нему. В понедельник, на семнадцать часов. Зашла, стала возле дверей и говорит:

- Здрасте.

А директор из-за стола вылез, подошел к ней впритык и руку в трусики раз и запустил, сзади под платьем. Запустил и стоит, на Томку смотрит. И Томка стоит, смотрит. Не рыпается. Она ж знала уже, что он, директор то есть, всегда так делает, если девушка не очень пожилая и все при себе имеет.

- Вы по какому вопросу ко мне? - директор у Томки спрашивает, а руку не убирает, держит.

А Томка в ответ ему отвечает:

- По личному вопросу. Сугубо.

И рассказывает ему, что она, нечего сказать, специально для того замуж вышла против своей воли, чтоб квартиру получить, а ее теперь комендантша выписать хочет насильственно через суд, а мужа ее законного, Гешу Углова, приписывать в общежитии не хочет.

Директор, значит, ей задницу гладит нежно, а она ему все это начистоту - как родному брату - рассказывает. Рассказала, директор говорит:

- Ничего, - говорит, - этот вопрос мы имеем возможность решить положительно в рабочем порядке вещей и в соответствии с законом о семье и браке.

Томка говорит:

- Горячее вам спасибо, - и поворачивается идти, а директор говорит:

- Куда? - и толкает ногой дверь боковую. А там, за этой дверью, диван, телек, холодильник - комната отдыха там, в общем. Ну, закрылись они в той комнате, директор Томку на диван завалил, и Томка на спину легла, чтоб удобнее было, а директор ей платье задрал и возиться стал там подробно. Повозился, повозился, потом поднялся с Томки и к холодильнику пошел, наверно, воды попить.

А Томка спрашивает с дивана:

- Вы уже? - спрашивает. - Или мне еще не идти?

- Идите, - директор говорит, - идите.

Пришла Томка к комендантше, паспорт Гешин сдала, а через три дня комендантша ей его возвратила с пропиской.

Возвратила и говорит:

- Получи вот, -говорит. - В строго установленные сроки.

А когда этот дом малосемейный строители до конца достроили и сдали его под ключ, как говорится, Томке с Гешей в нем, в доме этом, квартиру выделили. Комната почти что около двенадцати метров квадратных и кухня пять. И ванная с туалетом одновременно. Въехали они туда, а Геша говорит:

- Теперь как? Будем начинать разводиться? Чтоб меня обратно к паханам прописать, в рамках законодательства?

Томка говорит:

- Развестися, конечно, - говорит, - нам можно. А можно ж и не разводиться.

- А чего ожидать? - Геша спрашивает.

А Томка ему отвечает, что через год же ж всего-навсего еще один дом начнут строить по плану и можно будет в том доме двухкомнатную квартиру получить.

- Меня ж, - говорит, - с очереди не сняли. Когда малосемейку дадут, с очереди сымать не могут, а это ж - малосемейка.

Геша Томкины слова обдумал со всех сторон и говорит:

- Так нас двое всего в семье.

- А мы ребенка родим, - Томка говорит. - Или, может это - в детдоме возьмем. А то у меня ж спираль стоит против того, чтоб не беременеть - так жалко ее вытаскивать.

- А точно нам дадут, - Геша спрашивает, - квартиру, ну и этого, ребенка?

- А куда ж они денутся? - Томка говорит. - Я ж им бумагу достану, что я бездетная по состоянию женских болезней.

- Как это ты ее достанешь? - Геша говорит.

- А у меня гинеколог есть знакомый, с тех пор, когда у меня еще спирали не стояло. Он мне бумагу выдаст. Тридцатку ему надо будет всунуть, и он выдаст.

И правда, выдал Томкин гинеколог ей бумагу. Не за тридцатку само собой, имея в виду, что дело это гнилое и можно на нем крупно залететь, но выдал. Наверно, деньги ему в этот момент были сильно нужны. И Томка стала на основании этой выданной ей бумаги ребенка оформлять.

Геша, правду сказать, говорил ей:

- На хрена тебе чужой ребенок? Давай, - говорил, - своего сделаем, личного.

А Томка ему отвечала:

- Я же ж тебе русским языком говорю. Спираль жалко вынимать, ее ж потом не достанешь.

А Геша ей возражал:

- А всю оставшуюся жизнь его кормить, чужого? А он, может, от алкашей окажется или от наркоманов.

- Так а мы же ж, - Томка ему говорила, - когда хату получим двухкомнатную , мы его назад же и вернем. Скажем, не устраивает он нас или скажем, передумали.

- А примут? - Геша сомневается.

А Томка ему отвечает:

- Примут. Чего ж им его не принять, раз он ихний?