Вот только почему? Отчего она чувствовала вину за то, что не сыграла с ним?
Тяжело выдохнув, она взглянула на цветы и улыбнулась.
– Кажется, сегодня… я расскажу вам самую странную историю. – прошептала она, проходя к скамейке. – Могу ли я сказать, что познакомилась с человеком, если не знаю его имени? Нет, наверное…. Я ошиблась номером, мам. И очень хорошо, что ошиблась.
Агния чуть не хмыкнула, еле сдержавшись, чтобы не сказать, что иначе бы она вряд ли даже улыбалась в последнее время. А уж о том, что только он в эти недели мог странным образом поддерживать ее… Нет, об этом и самой лучше не думать. Их общение было итак странным, и, вполне возможно, что теперь он никогда и не напишет, ведь так?
– Это странно, думать хорошо о человеке, которого не знаешь, – она сжалась, закусив губу, – но… для меня он очень хороший. Даже нет, не так… он будто что-то очень светлое. Почему-то мне кажется, что рядом с ним… хочется смеяться и улыбаться. Наверное, поэтому сейчас, мне так грустно….
Обводя взглядом кладбище, она с грустью улыбнулась.
– Я опять теряю время, да, мам? – прошептала она, закрывая глаза. – Ведь снова стоит ему узнать меня получше, он тоже… сбежит.
Но почему же ей так хотелось написать ему? Чтобы не было больше этой тишины. Снова получать его сообщения, пусть даже те, которые пугают. Чтобы иногда радоваться просто так, смеяться над какой-то шуткой….
Почему она уже так давно не может делать этого так же просто рядом с ее близкими?
Быстро смахнув, слезу, Агния вновь постаралась улыбнуться, открывая глаза.
– Прости, наверное, я сегодня не смогу побыть подольше. – ком в горле не давал говорить, и она, вскочив со скамьи, обхватила себя за плечи. – Я… приду еще раз чуть позже.
Она чуть ли не бегом покидала кладбище, не желая плакать рядом с их могилой.
Только не там.
Стоя рядом с оградой и стараясь отдышаться, изо всех сил сдерживая слузы, она вдруг услышала оповещение.
От кого: Кто он?
От кого: Повелительница Грозных морей
От кого: Кто он?
Она улыбнулась, смотря на телефон, думая, что теперь этот день был совсем не так страшен, как еще утром….
– Вот дурак, – хмыкнул он, облокачиваясь на стол.
Ударив себя по лбу телефоном, он покачал головой.
И как у него вышло из головы, что он так ничего и не написал ей?
Сидел, мучал себя, что не стоит ей надоедать частыми сообщениями. Не пишет, значит, занята и… И сам же не написал ей.
– День рождения, значит, – он сощурился, смотря на бумаги, которые были проигнорированы братом, – из вас выйдет отменный букет, дорогие мои. Только для этого вы и сгодитесь теперь.
Он не очень любил оригами. Но бумажные цветы всегда так нравились сестре, что могли даже прекратить ее жуткий плач.
– Лотос… да, пусть будет много лотосов. – улыбнулся он, тут же приступая к делу.
Максим не хотел думать, как еще утром боялся, что она не ответит. И укладывая все цветы вдоль коридора, который он для такого случая даже убрал, он не переставал улыбаться.
Странно, ему было всегда смешно смотреть на эти синие доски, но сегодня они прекрасно сошли на фон. Сделав фотографию, он хмыкнул.
Последний раз он делал оригами, когда Аленка провалила вступительные. И впервые делает их не сестре. Но почему-то было чувство, что эту незнакомку тоже нужно поддержать.
От кого: Кто он