Кахатанна. Тетралогия (СИ)

Войну с Аллаэллой Алмагеттин проиграл в несколько дней и вынужден был заплатить баснословную контрибуцию, предназначенную на восстановление двух сожженных крепостей и компенсацию гражданам потерянного имущества. Король Аллаэллы был справедлив и этим снискал любовь и уважение подданных. В поисках справедливости отправился в Аллаэллу и Бордонкай, оставив свою службу в Тевере. Однако именно с тех пор и начались его мытарства.

Привыкший всем верить на слово, гигант, которого с радостью нанимали в качестве убийцы, попадал в истории одна хуже другой. Его хозяева быстро уразумели, что достаточно рассказать этому исполину с глазами и душой ребенка, будто убийство совершается во имя справедливости, – и даже платы не нужно: огромная машина для убийства делала свое страшное кровавое дело. Жуткая слава шла о Бордонкае, слава, о которой он сам и не подозревал.

Когда в очередной раз какой‑то гемертский барон рассказал ему трогательную историю о своей похищенной дочери и коварном похитителе, о разбитом отцовском сердце и поруганной девичьей чести, исполин воспылал праведным гневом. Во главе небольшого отряда он отправился в Арвардин, ничем не примечательный замок недалеко от столицы.

Замок находился в состоянии глухой обороны; мост был поднят, ров заполнен водой, на стенах стояли метательные орудия и выстроились рядами лучники. Это была уже маленькая война. Бордонкай возликовал.

До сих пор он работал один или с несколькими помощниками, которые, правду сказать, больше ему мешали, нежели помогали. На этот раз под его началом находился отряд наемников – людей войны, привыкших безропотно подчиняться, которые безоговорочно признали в нем своего командира. А не будь их, поехал бы он на войну в одиночестве – бесстрашный и честный Бордонкай, который ни разу в своей жизни не поднял руку на невиновного или беззащитного. Убийца Бордонкай, палач Бордонкай, чье имя проклинали осиротевшие дети и матери; человек, оставлявший после себя кровавый след и свято уверенный в своей правоте. Слепец. Так он и назовет себя позже – Слепец Бордонкай.

Обрадовавшись случаю вспомнить воинскую выучку, гемерт повел осаду Арвардина по всем правилам. Он приказал завалить ров хворостом, привезенным из ближайшего леса, навести переправу и соорудить стенобитное орудие. Он берег своих наемников и пекся о них, как мать о детях, не желая зря губить ни одного человека. Однажды вечером, когда они сидели у костра и Бордонкай набрасывал план первого штурма, прикидывая и так и эдак, к нему подсел один из его солдат.

– Позволь задать тебе вопрос, – обратился он к исполину.

– Конечно, брат мой, – ответил Бордонкай с ясной улыбкой.

– Говорят, тебе не платят, – это правда?

– Правда. Я не беру денег за чужую кровь и свою правоту.

– Тогда, значит, тебе нравится убивать?

– Что ты, брат! Я скорблю сердцем, лишая живое существо жизни. Но долг справедливости выше.

Солдат посмотрел на него как на безумца и отошел, не сказав более ни слова. Однако с той поры за спиной у Бордонкая стали поговаривать о том, что великан‑де не при полном уме. Какая справедливость может отстаиваться в этой битве? Обыкновенное бандитское нападение на чужой замок. Правда, желающих втолковать это командиру не нашлось. Да и зачем? Им‑то, солдатам, хорошо платят. И платят как раз потому, что они продают; свои понятия о чести и справедливости – и так честнее.

Если бы Бордонкай знал обо всем, что говорится у него за спиной!.. Но его волновали в этот момент совсем другие вопросы.

Тот, кто защищал замок, не уступал ему в воинском искусстве. На каждую уловку Бордонкая у него находилась контруловка, на каждый удар он отвечал не менее продуманным ударом. Осада грозила затянуться надолго, а наниматель барон предупреждал, что владельца замка поддерживает сам король, который после недавней войны не больно‑то жалует гемертов и ромертов, – так что, не ровен час, вышлет подмогу да и захватит отряд Бордонкая как разбойников и грабителей. И Бордонкай принял единственное решение, исполнение которого, впрочем, зависело не только от него.

На следующее утро глашатай наемников трижды прокричал перед замком.

– Решим спор в честном поединке! – кричал он, обращаясь к людям на стенах. – Если ваш воин окажется сильнее, мы уйдем отсюда, не тронув замок. В противном случае замок наш.

Долгое время ответа не было. Бордонкай и не ведал, что его слово немногого стоило в глазах обитателей замка, но его солдаты, ухмыляясь, не собирались говорить об этом своему чокнутому предводителю. Не знал исполин и того, что в замке лежит при смерти старый граф, который никогда в жизни не похищал ничьих дочерей, – безупречный рыцарь и порядочный человек. Бордонкай не догадывался, что опять стал, игрушкой в руках подлеца, который таким образом пытался решить старую распрю.