Какие большие зубки

Но я знала, что это был за звук, когда она открыла дверь в библиотеку. Это был звук ледяной пощечины. Лицо в зеркале, странные сны, а теперь еще и это. Я не могла больше отрицать: дух бабушки Персефоны бродит по дому. Она никуда не уходила с ночи своей смерти.

Мне нужно было попасть в библиотеку.

Когда мы вернулись в дом, grand-mère театрально потянулась и зевнула.

– Я порядком устала, – сказала она. – Почему бы нам не отправиться спать?

– Думаю, я еще загляну в библиотеку, поработаю над отчетами, – сказала я и направилась к библиотеке.

– Элеанор, – окликнула меня grand-mère, –

это может подождать до завтра.

И снова эта интонация, так похожая на мою. Я невольно остановилась. Оглянулась на нее, пытаясь понять, что она пытается мне сказать.

– Я пока отложу это, – сказала я.

– Умница.

Я пожелала grand-mère спокойной ночи перед порогом ее спальни. Как только дверь за ней закрылась, я поднялась на свой этаж, в свою комнату. Немного потянула время, почитывая урывками роман в мягкой обложке. Я убеждала себя, что просто жду, пока все лягут спать, но, даже когда дом затих, я осталась у себя. Я обнаружила, что разглядываю маленький будильник, стоящий на тумбочке. Я спросила себя: почему я так легко последовала приказу grand-mère? Это ведь так по-детски. Наконец, маленький циферблат показал полночь, внизу лязгнули напольные часы, и я встала. Ну вот, наступило завтра.

Я спустилась по лестнице для слуг. Никогда прежде я не пользовалась ею, чтобы скрываться, и поэтому удивилась, когда доски громко заскрипели под ногами. Я замерла. Нигде в доме не было слышно ни звука. Я медленно выдохнула.

Я и сама не до конца понимала, зачем мне прятаться. Вряд ли grand-mère что-то мне сделает, даже если увидит, как я брожу впотьмах. Но мне не хотелось ее разочаровывать. Она ясно дала понять, что не хочет, чтобы я ходила в библиотеку, хотя не объяснила почему. Пусть тогда это останется в тайне, если это вызовет только расстройство. От прачечной было довольно легко пройти в библиотеку в темноте. Никто меня не остановил. Я была уверена, что все в доме спят.

У входа я помедлила. В голове мелькнула дикая мысль, что, быть может, никакого призрака и нет, а бабушка Персефона, живая, все это время пряталась на чердаке. Она так досконально все контролировала, что я почти поверила, будто она могла всех подговорить устроить такое представление. Поэтому, открывая дверь в библиотеку, я была готова к тому, что найду там ее, сидящую в своем кресле с книгой. «Ты провалила первое испытание, девочка, – скажет она. – Придется мне подыскать кого-нибудь другого, прежде чем я умру по-настоящему». Какое бы облегчение я тогда испытала.

Но даже в тусклом свете было видно, что библиотека пуста.

Я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Я готова была разрыдаться, но не хотела, чтобы кто-нибудь меня услышал, узнал, что я здесь. Я пока не могла понять почему; у меня только было ощущение, что никому здесь я не могу доверять. И тут холодный порыв ветра ударил мне в лицо. В темной комнате я почувствовала, как волоски на моем затылке встают дыбом.

Окна были плотно закрыты. Я прошагала к камину и проверила дымоход: закрыт. И тут краем глаза я заметила движение.

На бабушкином шкафу со стеклянными дверцами, высоко у меня над головой, стояла коробка. Пока я смотрела на нее, она снова стала двигаться. Крохотными рывками, дюйм за дюймом, она продвигалась вперед, а я стояла и смотрела, завороженная, словно кролик, навострив уши. Коробка двигалась до боли медленно, словно кто-то толкал ее кончиком сломанного пальца. Наконец, коробка оказалась на самом краю и после очередного крохотного рывка упала на пол.

Раздался грохот. Во мне нарастала паника, угрожая затмить все остальные чувства. Я шаг за шагом отступала к выходу, пока не нащупала дверную ручку, а затем вывалилась в зал…

И уперлась спиной во что-то холодное и твердое.

Я обернулась. Передо мной во тьме стоял Артур. Долгих несколько секунд мы оба молчали. Потом я прошептала:

– Что вы здесь делаете?

– Я никуда и не уходил.

Наверное, Лума вернула его, после того как grand-mère

выпроводила его за дверь. Они, видимо, были наверху, занимались… кто знает чем. На мгновение я ощутила злость. А потом просто порадовалась, что встретила его.

– Прошу, не подумайте, что я сошла с ума, – сказала я. – Но мне кажется, в доме призрак.

– Я вам верю.

– Так, значит, вы тоже это чувствуете?

– Можно сказать и так.

– Давайте войдем туда вместе?

Мне было неловко от того, что мне нужен был кто-то рядом, но я и впрямь почувствовала себя безопаснее, переступая через порог с Артуром. Он вошел в комнату мимо меня. Я заметила, что он без обуви. Его черные носки совсем износились, я даже углядела, как мелькнула его белая пятка. Это вызвало во мне прилив нежности.

– Здесь холодно, – сказал Артур. В комнате было по-прежнему темно, но он отдернул занавеску в дальнем конце помещения, впуская внутрь лунный свет, и все тут же обрело очертания.