Каким был для меня XX век. Российский посол в отставке вспоминает и размышляет

Мне было понятно, что смена участка посольства — дело государственное. В первые годы становления Республики Индонезия, когда Советский Союз оказал ей грандиозную экономическую и военную помощь, благодарный Сукарно, первый президент страны, великодушно выделил под советское посольство этот большой участок в центре столицы. Поменять участок можно было также только путем государственных решений. По этой-то причине я и ограничивался кругом лиц, которые наверняка могли бы такое решение организовать.

Несколько раз я прощупывал настроение губернатора Джакарты, но он держался осторожно, и рассчитывать на его благоволение не приходилось. Но коль скоро наши маневры вокруг участка постепенно становились известными более широкому кругу лиц, я счел допустимым поделиться своими планами с посещавшей иногда мою жену и меня Хартини, вдовой покойного Сукарно, за которой продолжал тянуться некоторый «шлейф» в бизнесе.

Близкие к Хартини люди приходили на наш участок, делали прикидки. Приходил как-то ко мне и руководитель еще одной крупной компании — «Ометрако», у которого имелся в общем приемлемый участок в неплохом месте.

Все это стало известно Азизу, и уже в начале следующего года он подослал к консулу Поселянову своего человека для разговора о возможной сделке между нами. С этого времени начался новый этап «вальсирования» вокруг территории посольства.

В Москве я подробно рассказал об этом в феврале 1988 года, когда сопровождал министра иностранных дел Индонезии Кусума-Атмаджу, наносившего официальный визит в СССР. Снова договорился о направлении в Джакарту специалистов-строителей и представителя Ингосстраха для выработки практических решений.

Кстати, готовя визит Кусума-Атмаджи и затем сопровождая его, я имел возможность неформально посоветоваться с ним относительно переезда советского посольства на новый участок. Понятно, что его мнение играло большую роль, и это мнение не было отрицательным. Я понял, что индонезийское правительство возражать не будет.

Важной была и роль Судармоно, тогда первого заместителя министра иностранных дел, весьма влиятельного и финансово состоятельного человека, который, как я узнал позже, уже готовился к выходу на пенсию. С ним я несколько раз советовался при поиске в конце 1987 года небольшого особняка, который мне Москва разрешила временно арендовать в сложившейся ситуации, и однажды он как бы между прочим предложил взглянуть на один принадлежащий ему домик, расположенный совсем недалеко от посольства и буквально в нескольких сотнях метров от торгпредства.

Признаюсь, к тому времени я присмотрел в пределах обещанной мне в Москве арендной суммы пару весьма подходящих домов, однако, по зрелом размышлении, перевесила перспектива продолжения неформального общения с Судармоно. Хотя торг с ним по арендной сумме был жестким, договор мы с ним все же подписали, и в общем потом у меня не было оснований жалеть об этом. Судармоно после выхода в отставку продолжал оставаться весьма полезным советчиком, да и новой резиденцией я был вполне доволен. Там можно было устроить и обед на 14 персон, и коктейль — на 20 — 30. Кстати, дом охотно посещали многие министры и другие важные для нас лица, которые знали, что это — дом пака (господина) Судармоно, охраняемый одним из его прежних слуг, а не советским офицером.

В апреле 1988 года прибывшие из Москвы специалисты и представитель Ингосстраха договорились с представителями индонезийских компаний о размерах прямого и косвенного ущерба, нанесенного посольству, а также с помощью компании «Джал Констракшн Менеджмент» прикинули примерную рыночную стоимость нашего участка.

В этот важный для нас момент в Джакарте открылась 44-я сессия ЭСКАТО, на которую прибыл во главе советской делегации заместитель министра иностранных дел И. А. Рогачев. Ему истребовалось ничего долго объяснять, ситуацию он оценил сразу и поддержал меня в разговоре на эту тему с новым министром иностранных дел Индонезии Али Алатасом.

Местная компания «Виратман» представила заключение о состоянии наших зданий и грунтов на участке с анализом причин разрушений и оценкой размеров ущерба, которое было одобрено нашими специалистами и направлено как основа иска в «Инсуриндо Лосс Аджастере», в МИД Индонезии и губернатору Джакарты. Иск обозначен в сумме 539 тысяч инвалютных рублей, из них 231 тысячи — косвенный ущерб.

Начали поиск альтернативных решений. Губернатор подтвердил свое обещание поддержать нас, если мы найдем участок в районе Кунинган, чему способствовала беседа И. А. Рогачева с Али Алатасом. Австралийцы уже вели переговоры с «Бимантарой» о строительстве нового посольства на другом участке. И к нам стали поступать от «Бимантары» аналогичные предложения.