Какое дерево росло в райском саду? 40 000 лет великой истории растений

Между тем деревья – это просто деревья, и они по-прежнему доказывают, что их мнимое бессмертие, во-первых, может оказаться вовсе не бессмертием, а во-вторых, в нем нет ничего мистического. Селборнский тис рухнул во время сильнейшей снежной бури 25 января 1990 года, и выяснилось, что ему приблизительно 1500 лет. Рассказ потрясенного священника об этом событии сам по себе стал частью местного фольклора. «Могучий ствол лежал на дороге к церкви, разбитый вдребезги, – писал пастор в приходском журнале, – а диск из почвы и корней стоял вертикально над огромным кратером. Скамья вокруг ствола уцелела и казалась забытым украшением на рождественской елке. Из бурного моря изогнутых ветвей и темной листвы, покрывавшей церковный двор, там и сям торчали белые надгробия – словно тонущие суда». А также кости усопших, чьи могилы оказались разрушены вывороченными корнями.

После предыдущей сильной бури, которая произошла в 1987 году и привела к большим разрушениям, местным жителям было трудно смириться с потерей одного из самых знаменитых деревьев южных краев, и была предпринята попытка спасти тис. Команда студентов-древоведов спилила верхние сучья и поставила ствол стоймя. Дети из местной начальной школы под руководством священника встали вокруг поднятого дерева, взялись за руки и помолились, чтобы тис ожил. Поначалу показалось, что затея была успешной. Однако вскоре после этого прорвало водопровод – видимо, когда тис повалило ветром, повредило трубу, – и вода в течение полутора суток подтапливала корни тиса. Увы, этого дерево уже не вынесло: корни его загнили. Через несколько месяцев, за которые дерево выпустило несколько тоненьких новых побегов, Селборнскому тотему все же пришел конец.

Однако покидать деревню дерево не желало – и в этом отразилась неиссякаемая способность этого вида к биологической регенерации. Деревенские жители срезали с него черенок и посадили его в десятке метров от засохшего гиганта, и теперь он снова жив, по крайней мере, в своем отпрыске. Полый остов заполонили молодой орешник и наперстянка, по лишенному ветвей стволу вьется жимолость. Обломки языческой древесины проникли даже в церковь: из них сделали распятие и алтарь. Со всей Британии стекались паломники и собирали кусочки дерева на память о тисе, под которым они устраивали пикники, спали, давали клятвы нерушимой любви. У меня тоже есть обломок ветки – я сделал из него подпорку для книг на полке, где держу описание его родителя пера Гилберта Уайта.

* * *

В день своего визита в Фортингэль я двинулся из паба «Агнец» обратно к тису. Новые побеги были все пушистые от нагруженных пыльцой мужских цветков. Вид у дерева был такой, словно тис с легкостью может прожить еще тысячу лет, но только если превратится в низенькое растение, из каких делают живые изгороди или сажают в саду камней, и больше не будет поддерживать жизнь в стволе – на это явно уходит слишком много сил. Обитатели мира природы, особенно деревья, не слишком держатся за свою индивидуальность, по крайней мере не так, как нам бы хотелось. Личные границы у них размываются, включают другие живые существа, объединяются с ними. Самые древние живые организмы в мире – это, вероятно, подземные микоризы древних лесных грибов. Они существуют уже десятки тысяч лет, с тех самых пор, как возникли эти леса, и живут в теснейшем партнерстве с древесными корнями: друг без друга им не выжить. Корни и ткани грибов так наслоены друг на друга, словно это единый организм. Дерево снабжает гриб сахарами, гриб отфильтровывает из почвы минералы и передает их корням дерева. Иногда подобные грибные системы раскинуты по всему лесу – единая, цельная сеть подземной ткани, переплетенная с корнями почти всех деревьев в лесу, колоссальный питательно-коммуникационный кооператив, который весит зачастую сотни тонн.

Огромных размеров могут достигать и отдельные деревья, которые отращивают отводки и с их помощью создают скопления генетически идентичных экземпляров. Клональная колония, состоящая из 47 000 тополей осинообразных, которая растет в заповеднике Фишлейк-Форест в Юте и называется Пандо, «Дрожащий великан», насчитывает приблизительно 80 000 лет. Вероятно, это самая старая в мире масса взаимосвязанных древесных тканей, и весит она 6600 тонн. Еще один знаменитый древесный клон – «Королевский остролист» (на самом деле не остролист, а член семейства протейных, Lomatia tasmanica) – растет на юго-западе Тасмании. Он цветет, но никогда не приносит плодов и живет исключительно за счет вегетативного размножения. В сущности, он сам себя размножает черенками. Стоит ветке упасть, и она пускает новые корни и порождает новое растение, генетически идентичное родителю. Продолжительность жизни отдельных стволов или их групп – около 300 лет, однако радиоуглеродный анализ показывает, что всему организму по меньшей мере 43 600 лет, а существующие на сегодня 500 групп клонов растянулись подвижной колонией почти на милю.