Какого черта тебе надо? или Брачное агентство для попаданки

– Мия, что ты творишь? – Туанар рванулся ко мне. – Он тебе еще что-нибудь сейчас откусит!

– Тихо, он в обмороке, смотри, – указала на мирно подхрапывающего монстрика. – Помоги раскрыть зубы. Осторожно!

Вместе мы извлекли руку наружу. Там, где надета рукавица, было еще ничего. А вот ближе к локтю все выглядело так, будто меня покусал питбуль. Однажды имел место такой прецедент, тоже на операции, так вот ощущения примерно те же.

– А как Тимми? – спросил мальчуган, заглянув в тазик.

– Он спит, – честно ответила я. – Забирай, но принеси через три дня, надо посмотреть, как горло заживет. Хорошо?

– Принесу, спасибо, – закивал он и, улыбаясь, переложил зверюгу в коробку.

– Я же говорила, что мама его вылечит! – сияющая Лили отправилась провожать друга.

– Ага, а мы теперь будем лечить маму, – скептически хмыкнул Дарт, последовав за ними.

– Ноги этого животного в нашем доме не будет! – прорычал им вслед бледный Туанар. – Поехали к врачу.

– К какому? – задала глупый вопрос.

– К Нику твоему, конечно, – муж скривился.

– Ты опять начинаешь? – устало вздохнула. – Мало было спектакля ночью? Решил меня добить?

– Сама виновата! – прошипел он. – Пойдем, помогу тебе выбрать платье покрасивее и сделать затейливую прическу, чтобы сразить любовника наповал! Ожерелье с Дажасскими камнями из сейфа доставать?

Знаете, мне это надоело уже. Я отступила на шаг от двуногой ревнивой рептилии и попросила:

– Так, крокодил, встань ровнее.

– Зачем?

– Потому что левой рукой неудобно. Встань ровно!

Он опустил руки по швам.

– Умничка, – я кивнула, мысленно добавив матерное ругательство, – стой так. – Потом замахнулась хорошенько, влепила ему плюху по вконец оборзевшей роже и удовлетворенно кивнула. – Теперь все отлично. И не думай, сожалеть не буду, ты целиком и полностью это заслужил. Когда-нибудь осознаешь и будешь извиняться. Но я тебя пошлю так далеко, что и на коне не доскачешь!

Чувствуя, что на глазах закипают слезы, отвернулась, вышла из кабинета и поднялась в свою комнату. Залечить укусы мне труда не составило, ведьма все-таки. Но пришлось наложить повязку, так как за столь короткий больничный тут можно и на костер загреметь.

Вот если бы еще и с душевными ранами можно было так просто справиться! Укусы в сердце ведь болят куда сильнее, чем телесные.

В довершение продолжающихся бед я увидела на столике коробочку с проклятым кольцом Ника. Как оно вообще тут оказалось? Надо кое у кого на этот счет полюбопытствовать. Прошагала к окну. Да, вот они.

– Доброе утро, – помешала принимать солнечные ванны чете домовушек. – Не подскажете, мои хорошие, кто вот это, – показала искомое, – на столик положил?

– Доброе утречко! – Пуся улыбнулась. – Служанка твоя, платья в стирку забирала, все карманы проверила, в них нашла и положила.

– Спасибо, – я сникла, не обнаружив никакого подтекста.

Заговора не случилось, как и происков коварных врагов. Мое личное головотяпство. Ладно, остается одно, хоть и сильно запоздавшее дело. Надо вернуть семейную реликвию Нику. И удержаться, не засунуть это кольцо ему сразу в глотку – так, чтобы проскочило прямиком до слепой кишки!

Глава 25. Глаз

В этом мире больницы тоже нестерпимо воняли хлоркой и страданием. Вздувшийся местами пол поскрипывал под ногами. Кажется, это старый недобрый линолеум – жутко пахучий и вреднючий. По коридорам передвигались люди на костылях, периодически жалобно вздыхая.

Я подавила жалость. Да, мне несложно было бы их всех вылечить примерно за два дня. Но они же сами, став здоровыми и счастливыми, потащат меня на костер, очень быстро забыв, благодаря чему встали на ноги. А может, как раз для того, чтобы это забыть.

Вот животных я лечить никогда не устану. Заглядывая им в глаза, вижу искреннюю мольбу о помощи, а потом благодарность. Лечила даже львов, и не боялась. Потому что знала, зверь убивает, чтобы жить, и сознательно вреда тому, кто помог, не причинит. Только если из страха перед человеком или неправильно истолковав его действия. А вот люди куда хуже, к сожалению.

– Что ты здесь делаешь? – вскинул брови Ник, когда я вошла в его кабинет, но все-таки встал, как полагается, при появлении дамы.

– Возвращаю кольцо, – положила на его письменный стол ту коробочку, которую стоило вернуть давным-давно.

– Не пожалеешь? – осведомился, прищурившись.

– Только о том, что так долго держала его у себя.

– Значит, все-таки раздумывала, – парень понял по-своему.

Любовь везде видит знаки и цепляется за высосанную из пальца надежду. Даже такая уродливая любовь, как у него.

Я не стала разубеждать. Пусть у мужчины будет что-то для согревания сердца одинокими ночами.

Если оно у него вообще есть, это самое сердце. По моему скромному разумению, ни вышеупомянутого органа, ни совести, ни мозгов, ни обаяния у Ника не имеется. Мия думала иначе, но я уже убедилась, что у нее был отвратительный вкус.

– Что с тобой? – он кивнул на перевязанную руку.

– Ничего серьезного, – отмахнулась, поморщившись.

– Дохххторрр… – донеслось из-за ширмы, и я вздрогнула.

– Не ори, – сморщившись, бросил местный Айболит и пробормотал презрительно, – ведьма.