Какого цвета ночь?

— Я вообще-то в городе живу недавно, не всех знаю. А как вы думаете, он действительно мог это сделать?

— Что — это?

— Ну то, что произошло с той девушкой, Катей, она, кстати, тоже часто брала у меня книги… Все говорят, что это он!

— Вряд ли. Я слышала, он только подвозил ее. Подвозил, не больше.

— А знаете, я ведь сама видела, как она садилась в какую-то машину на остановке. И, кажется, через пару дней ее, как бы это выразиться… не стало!

— Вы видели, что убитая садилась к кому-то в машину? Советую вам поведать об этом нашей доблестной милиции… Они ухватятся за ваши показания, как утопающий за соломинку.

— Многие, кроме меня, видели, как она садилась в ту машину, — кивнула библиотекарша. — Но никто!.. Никто не видел, как она выходила из этой машины. Ни единой души!

— Вообще-то это еще ничего не доказывает, — сказала я.

— Конечно, конечно, — часто закивала библиотекарша. — Но нет дыма без огня…

Захватив книги, я вышла из сеней. Сплетни в этом городке распространяются даже раньше событий.

— Ну и как тебе? — спросил Машу Стив утром, когда они почти одновременно проснулись в коттедже на берегу моря.

Светило в окно ласковое солнце, по небу бежали легкие облачка, бросая на землю светлую тень. Где-то, кажется за стенкой, ссорились, и злые слова повисали в медленном, вязком воздухе, потом звучали долго, не затихая и не растворяясь в безмолвии.

Что он имел в виду, было непонятно, то ли прошедшую на танцполе ночь, то ли то, что было после нее… Маша плохо помнила и то и другое и поэтому на всякий случай сказала:

— Нормально.

Она увидела, что лежит на простыне совершенно обнаженная, а Стив с любопытством узнавания рассматривает ее красивое тело, и поймала себя на том, что ей абсолютно все равно. После вчерашнего у нее не было никаких сил, ни физических, ни моральных, чтобы переживать по поводу случившегося.

Стив словно нехотя перенес свою руку с кровати на Машин впалый живот с черной точкой втянутого пупка и равнодушно спросил, спускаясь вниз по нему:

— Ты хочешь?..

Маша даже не шевельнулась, только нехотя разжала губы и пробормотала:

— Не-а!

Стив нехотя убрал руку и признался:

— Знаешь, мне тоже как-то в лом… — и сразу же предложил, почти приказал: — Сбегай-ка, там в холодильнике холодное пиво, Рыжий обещал оставить.

— Не хочу, — равнодушно отозвалась Маша, утомленно закрыв глаза.

Такого ответа Стив, по-видимому, не ожидал. Он привык, что девчонки, которых он снисходительно допускал до своей постели, выполняют все его малейшие прихоти, и был несказанно удивлен, что на этот раз ему попалась такая, которой было абсолютно наплевать на его желания.

Он посмотрел на лицо с закрытыми глазами рядом на подушке и удивился: ничего особенного. Не красавица, но и не уродка. Довольно миленькая, но по сравнению с теми телками, которые были у него до нее, явно проигрывает. И в постели так себе… Вырубилась, как только он до нее дотронулся. Пришлось ему в одиночку пыхтеть над ней.

«Зато я теперь знаю, как это — заниматься некрофилией, — хмыкнул он про себя, глядя на опущенные длинные ресницы и бледное, точно обморочное лицо. — Может, надо было взять себе ту, другую? — подумал он о Наташе. — Может, зря я ее сплавил Попику? Конечно, еще не поздно с ним поменяться…»

Но Стив решил пока оставить Машу себе. Его мужская гордость была задета: кто она такая, эта девица, что позволяет на просьбу самого ди-джея Стива пренебрежительно отзываться «не хочу». Да что она вообще гнет из себя? Что она целку строит? Он подумал, как бы ее расшевелить…

Он расшевелит ее при помощи ласки и наркотиков, а затем, когда она станет покорной и влюбленной, сплавит ее кому-нибудь из своих шестерок, ну хотя бы Рыжему. Он бросит ее, как использованную тряпку. Кажется, Рыжему она немного нравится…

Сквозь полуопущенные ресницы Стив с любопытством наблюдал за девушкой и прикидывал план действий…

А Маша в это время тихо лежала рядом с закрытыми глазами и думала о том, как ей плохо и как ей тоскливо. И как ужасно находиться в одной постели с человеком, к которому абсолютно ничего, ну ничегошеньки не чувствуешь и не хочешь чувствовать!

Наверное, именно тогда в первый раз жизнь показалась ей выброшенной, ненужной тряпкой, которой нет иного применения, кроме как валяться под ногами равнодушных прохожих типа Стива, чтобы те ее походя пинали. Это, наверное, был ее первый шаг в сторону пропасти…

После полудня Маша увидела, что Стив стоит почти одетый в свою дискотечную униформу и пытается расчесать прямые, как солома, патлы. Заметив слабое шевеление на кровати, он произнес не оборачиваясь:

— А, проснулась… Вставай, пошли искупаемся, а потом я покажу тебе одно интересное местечко.

— Я есть хочу, — заявила Маша.

— Перекусим по дороге. Здесь полно всяких забегаловок…

В импровизированном летнем кафе они уселись в тень на пластиковые стулья. Стив заказал себе холодные бутерброды и пиво, а своей спутнице йогурт, пирожное и пепси. Они не были похожи на влюбленных — молча жевали, изредка бросая друг на друга равнодушные взгляды.