Кактус второй свежести

Мы пошли по центру, в конце концов оказались в зале Сефоры, у фирмы было два помещения, и они находились не рядом.

– Тут другой ассортимент, – объяснил Миша, – всякая фуфень. Наборы в дорогу, мыло, губки, маски для лица. Мама моя их обожает. Вот там заколки. Сейчас принесу.

Мальчик ринулся в сторону и почти сразу примчался назад.

– Вот, – заявил он, протягивая руку. – Они?

– Просто расцеловать тебя хочется! – подпрыгнула я.

– Не надо, – испугался Миша и убежал.

Я позвонила Марине.

– Виниры у меня!

– Где ты их нашла? – закричала наша кулинарка.

– У Сефоры два зала, – сказала я, – иду к вам. Надеюсь, не заблужусь.

Добраться до зала, где находились Марина и Егор, мне удалось без приключений.

– Это они, – ликовал «отец» невесты, – давай сюда, надену.

– Ни за что, – возразила я, – челюсть надо продезинфицировать. Сейчас купим необходимые средства.

– Вы еще здесь, уф, – выдохнул Эмиль, входя в зал с тележкой, – я подобрал все лучшее для зубов. Изучите прекрасные средства, с помощью которых можно полностью убить злостные бактерии.

– На ловца и зверь, – обрадовалась я, – сейчас все здесь купим.

– Жалко, денег нет, – горестно вздохнул Егор, рассматривая содержимое каталки, – мне нравится полоскание с клубничным вкусом.

– Сколько оно стоит? – не отрываясь от чтения инструкции на какой-то коробке, осведомилась жена Дегтярева.

– Пятьсот рублей, но сейчас по акции и с моей личной скидкой в знак любви к вам вы заплатите в кассу четыреста семьдесят семь целковых.

– Берем, – решила Марина, – мне зубную пасту со вкусом и ароматом колбасы.

Я рассмеялась:

– Подаришь Дегтяреву?

– Он все время жалуется, что все для чистки зубов противное. Ментоловая паста ему язык щиплет, любая ягодная не имеет натурального вкуса, отбеливающая эмаль портит. Может, колбасная ему подойдет.

– Попробуй, – кивнула я, – у тебя телефон запищал, сообщение прилетело.

– Это от Сени, – объяснила Марина, глядя на экран. – «Вели Даше взять трубку».

Я вытащила свой мобильник и начала читать послания от Собачкина: «Когда вернетесь?», «Почему так долго?», «Есть новости», «Не спрашивай Дегтярева про костюм».

Я не успела удивиться последнему тексту, прилетел новый, на этот раз от Кузи: «Не напоминай Александру Михайловичу про пиджак с брюками». Затем свалилось фото.

Сначала я не поняла, кто запечатлен на снимке. Почему толстый коренастый дядечка нарядился в бриджи, плотно обтянувшие его не самые длинные и стройные ноги? Штаны не застегнулись на талии, над поясом нависал живот, чуть повыше пупка виднелась сорочка, у которой пуговицы тоже не пролезли в петли. А на торсе мужик был облачен вроде в болеро, но с кургузыми рукавами, которые едва достигали запястий.

И тут телефон зазвонил.

– Как тебе снимок? – осведомился Кузя.

– Это кто? – изумилась я. – Что он на себя надел? Этому индивидууму подойдут вещи на несколько размеров больше.

– На лицо посмотри, – велел Кузя.

– Одежда так прекрасна, что внешность ее обладателя значения не имеет, – засмеялась я, опять глянула на экран и… в ту же секунду поняла: на фотографии запечатлен полковник!

– Чего ты молчишь? – подал голос лучший друг Собачкина.

– Дегтярев померил пиджачную пару, которую давно не надевал, – осенило меня.

– Отлично сел прикид, – пробормотал Кузя и начал ржать, – полковник элегантен, как рояль. Александр Михайлович сам себя сначала в зеркале не узнал, спросил: «Что это за клоун?» Потом аж минуту молчал и начал возмущаться: «Говорил Даше, не надо костюм заказывать в подворотне…»

– Где? – возмутилась я. – Притащила полковника в ателье всемирно известной фирмы. Основал ее портной Людовика Шестнадцатого.

– «…а она меня заставила, кричала, ногами топала», – продолжал Кузя.

Глава двадцать третья

Меня охватило негодование.

– Я никогда так себя не веду. Скажу раз, два, ну три. Если человек твердо стоит на своем, я замолкаю. Впадать в истерику, превращаться в капризную идиотку, которая хочет, чтобы все ей подчинялись, это не про меня.

Кузя продолжал цитировать полковника:

– «…пришлось согласиться на поход в какой-то подвал».

– Куда? – опять не выдержала я. – Роскошное ателье на авеню Монтень![7] И Александр Михайлович не сопротивлялся. Я ему пообещала: «Сегодня обедаем в ресторане, где клиент сам придумывает для себя блюдо. Тебе там очень понравится. Но сначала заглянем в один бутик, хочу, чтобы ты выбрал себе подарок на день рождения».

– «…где сделали черт-те что, – бубнил Кузя, – костюм усох, съежился, потому что выполнен из дешевого материала».

Я не поверила своим ушам.

– Костюм усох? Может, кто-то слишком много ест?

– Короче, я тебе снимок не отправлял, – частил компьютерных дел мастер. – Полковник пообещал оторвать мне руки, голову, ноги и все остальные части тела, если кто-то фотку увидит. Но ему нужен новый прикид! Ты где?

– Скоро буду, – пообещала я.

Не прошло и четверти часа, как мы вернулись в Ложкино.

Полковник встретил меня возгласом:

– Ну, наконец-то!

– На дороге пробки, – принялась оправдываться я, садясь в кресло.

Собачкин повернулся к Кузе:

– Давай.