Какую дверь открыть?

— Жека, это уже не смешно, — предпринял брат попытку расцепить мои пальцы.

— Молодые люди, вы всех задерживаете! — прикрикнула на меня дама в лиловом костюме.

— Не пойду, — упрямо повторил я.

— Он у нас первый раз без личного психолога путешествует, — почему-то решил оправдаться брат перед пассажирами.

— Ускорьте это как-нибудь, — подключился выглянувший пилот.

— Оставь его, — наконец отозвалась мама.

— Ты же мужчина, — навис надо мной брат всей своей мощью.

— Мы летим или вы его не спускаете? — высунул голову из люка матрос. — Мопед уже на земле, а рюкзак здесь.

— Летим. Забудьте про мопед, — приняла мама решение.

— Ну, Жека… ну, придурок… — продолжил бухтеть брат и сел в освободившееся кресло позади меня.

Гондола начала отстыковку. Матрос сообщил, что передал информацию на землю и меня искать не будут. Почти сразу пришло сообщение от Марсианы. Я глянул мельком и отключил браслет. Пока мы рядом с вышками, связь присутствует, и мне не хотелось получать нелестные комментарии о себе.

Между прочим, в эмоциональном плане легче не стало. Что-то назревало, а что именно, я не понимал. Не было конкретных эмоций, направленных на меня. Точнее, я вообще не ощущал эмоций, только от тех людей, что сидели рядом. И тем не менее меня буквально окутывало некое напряжение.

— Мама, — тихо позвал я, наклонившись к её голове, — если выкрикну имя отца, то начинай стрелять.

Отвечать мама не стала, только поправила наплечную кобуру, скрытую под ветровкой.

Следующие три часа ничего особенного не происходило. Матросы разнесли обед. Причём половина персонала излучала полное спокойствие, сосредоточившись на удержании себя и корзин с едой в вертикальном положении. Неон дремал, мама делала вид, что тоже спит. Один раз я прогулялся до туалета, опробовав удобство перемещения по поручням. Поймал на себе несколько насмешливых взглядов пассажиров. От этих шёл легкий запах алкоголя, понятно, что им и море по колено, не то что полёт на дирижабле.

В целом эмоций было немного. Пассажиров уже не тошнило, привыкли и подрёмывали, а от тех, кто сидел в кабине пилота, я эмоций не ощущал. Предельное расстояние моей эмпатии метров пять-шесть. Но общее предвидение будущих событий никуда не делось и меня продолжало потряхивать от страха.

Наконец дирижабль стал опускаться. Дело близилось к вечеру и нас ждала ночёвка в Воронеже.

— Почему нет связи? — довольно громко возмутилась всё та же дама в лиловой одежде.

— Действительно нет, — подтвердил это Неон. — Наверное, какие-то непорядки на ретрансляторе.

Кого-то эти слова успокоили, но не меня. К тому же от матроса пошла волна раздражения. Правда, больше ничего подозрительного не было. Кажется, я действительно зря себя накручивал. Привык много времени проводить дома, сведя к минимуму общение с людьми. В моей университетской группе всего четырнадцать человек, в социальной группе десять. Тут же я столкнулся с большим количеством народа и не смог совладать с потоком нахлынувших эмоций.

Не скажу, что это доставляло мне серьёзный дискомфорт. Чтобы вам было понятно, представьте вместо эмоций запах. Вы чувствуете аромат чего-то приятного и вдруг к нему примешивается откровенная вонь. Естественным желанием будет отойти подальше от неприятного запаха. Это как бы и напрягает, но не сильно, просто не нравится, и я давно привык к подобному разнообразию эмоций.

— Почему не выгружаете личные вещи?! — снова послышался визгливый возглас капризной дамочки из числа пассажиров.

Матрос тихо объяснил. Думаю, любому человеку понятна причина. Смысл туда-сюда таскать багаж? Завтра мы снова погрузимся на гондолу.

— Я не взяла с собой жидкость для линз, — продолжала настаивать дама.

Ей пообещали, что найдут багаж и выдадут. Правда, помогать переносить его никто не станет.

Женщина успокоилась, а три матроса продолжали фонить злостью. Моя сосредоточенность на эмоциях и помогла предотвратить последующие события. Мы с мамой и братом спускались во второй группе пассажиров. Я внимательно прислушивался к себе. Беспокойство буквально зашкаливало. Это было не моё волнение и не тех людей, кто спускался на землю. На последних двух секундах движения кабины с наружной стороны «дохнуло» таким, что я, не задумываясь, выкрикнул: «Лёша!»

Для мамы ключевое слово сработало спусковым крючком. Никто и не понял, отчего при раскрытии дверей едущая с ними пассажирка вдруг начала палить из пистолета. Нужно отдать должное маме, что первые два выстрела были сделаны в воздух. Она профессионально оценивала степень опасность, исключая ошибку и ранение невинных людей.

Повезло, что встречающие пусть и держали автоматы наготове, но подобного сопротивления не ждали. Из четырёх человек воспользоваться оружием успел один, двоим мама прострелила головы, а четвёртому с разбегу саданула ногой по автомату. Неон отреагировал не менее быстро, безошибочно вычислив, кто представляет потенциальную опасность.