Каланы возвращаются на берег

В начале 50-х годов бобры начали подкапывать земляную плотину Ново-Курлацкой ГЭС, построенной на реке Битюг ниже города Анны. Воронежский зоолог профессор И. И. Барабаш-Никифоров осмотрел «место происшествия» и предложил предпринять некоторые меры по защите плотины. Позднее здесь пытались ликвидировать «бобровую угрозу» путем регулирования численности грызунов (отстрела).

В начале июня 1966 года в Воронежском заповеднике состоялось IV Всесоюзное совещание зоологов, изучающих бобров. Тема «бобровой угрозы» отчетливо прозвучала здесь в выступлениях белорусских зоологов и работников охотничьего хозяйства. Бобры заселили все пригодные для их жизни водоемы Белоруссии, численность их достигла 20–30 тысяч особей. Весьма часто постройка ими плотин приводит к затоплению лугов. В связи с развертыванием в республике мелиоративных работ опасная деятельность бобров может сильно возрасти.

После окончания совещания в заповеднике одному из авторов пришлось столкнуться с «бобровой угрозой» на уже упоминавшейся реке Битюг. Бобров завезли сюда в 1946–1948 годах из расположенного поблизости Воронежского заповедника. В 1959 году на Битюге обитало примерно 500 бобров, однако значительного вреда они не приносили.

К 1966 году положение изменилось. Количество бобров на Битюге превысило 700–800. Они заселили все лесные участки поймы этой реки, вышли на открытые, почти безлесные участки. Плотность населения местами превышает 10 зверьков на 1 километр русла реки. На некоторых отрезках Битюга бобры «свели» по берегам всю осину.

Дуб относится к числу второстепенных для бобра кормовых пород. В нормальных условиях, когда на берегах много осин, ив, тополей, звери используют это дерево довольно редко. Они подгрызают дубы диаметром до 20–30 сантиметров, объедают с тонких частей стволов кору, сгрызают и уносят в воду ветки. На Битюге дуб занимает заметное место в питании бобров, и это легко объясняется отсутствием или малочисленностью основного корма. Но отношение бобров к дубу весьма своеобразно — они не валят деревья, а в массе окольцовывают их, оставляя на корню: обгрызают кору вокруг всего ствола на высоте 30–40 сантиметров. Образуется лишенный коры пояс (иногда не замкнутый) шириной до 15–20 сантиметров. Окольцованные дубы на второй год засыхают: признаки заболевания появляются у деревьев уже через несколько месяцев после их повреждения. Окольцованные частично дубы живут дольше, но в конце концов обычно погибают.

На отрезке реки протяженностью 10–12 километров от поселка Кошары до поселка Скляднево отмечено 590 окольцованных засохших и засыхающих деревьев средним диаметром 25–30 сантиметров. Среди пораженных были и столетние дубы-великаны диаметром свыше одного метра. Местами деревья, засушенные бобрами, тянутся по берегу грядами протяженностью до 20 метров.

Размеры ущерба определяются не только стоимостью погибшей древесины. Высохшие деревья служат разносчиками энтомовредителей, ощутимо портят пейзаж.

С жизнедеятельностью бобров связано и появление на Битюге многочисленных завалов из деревьев — заломов. Семь лет назад на этой реке было 2–3 небольших залома. Сейчас же лежащие поперек реки деревья и группы деревьев — обычная деталь битюгского пейзажа. Ниже так называемого Московского плеса, расположенного между селами Белозерки и Денисовка, находится узкий, очень извилистый лесной участок реки протяженностью 4–5 километров. Только здесь имеется свыше десятка заломов и множество одиночных сваленных в воду деревьев. Сильно захламлен Битюг и ниже Висленского лесничества. Чем объяснить это явление? В заломах встречаются деревья, подгрызенные бобрами. Но основная причина заключается в ином. Бобры вырыли в берегах Битюга большое количество нор, часть которых проходит через корневые системы прибрежных деревьев. При подъеме уровня реки струя воды устремляется в полости нор, размывает берег, обрушивает деревья. Часто можно встретить и безлесные участки берега, «осевшие» в воду. Не все заломы образовались вследствие деятельности бобров, но несомненно, что с появлением на Битюге большого количества этих грызунов размывание берегов и захламление упавшими деревьями русла реки значительно ускорились.

Этот вид вредящей деятельности бобров, пожалуй, гораздо опаснее, чем «засушивание» дубов. Он ведет к обмелению и засорению реки, ухудшению ее гидрологического режима. Накопление в реке значительной массы древесины может вызвать изменение химического состава воды, ухудшение условий обитания полезных водных животных. На существующих длительное время заломах образуются сплавины, дающие начало островам, русло реки сужается, зарастает.

В Хреновском лесхозе есть озеро-старица Исакино. Его протяженность — 600–700 метров. Бобры на Исакино живут более 10 лет. Только на одном берегу этой старицы насчитали 204 дерева, подгрызенных бобрами за несколько лет, преимущественно осин диаметром 20–25 сантиметров.

Вдоль берега имелось 25 провалившихся и осевших бобровых нор. В воде лежало около десятка сваленных бобрами деревьев. Прибрежная полоса леса была сильно изрежена.