Кальдур Живой Доспех II

Словно уловив мысли Кальдура, Дукан снова сошёл с места, поднял с земли кружку, обмахнул её от песка, заполнил водой из котелка и принёс ему. Кальдур жадно напился.

— Меня ранили, — пробормотал Кальдур, обтирая рот рукой, и прикрикнул: — Эта сука-всадница всадила мне нож в спину, когда я пытался дать ей умереть по-человечески!

— Тише. Да, тебя ранили, — подтвердил Дукан. — Так бывает, если ты тупенький и напридумываешь чёрти пойми чего в своей тупой башке. Крови было, мама не горюй. В печень попала или в крупный сосуд рядом. Анижа обработала рану, как смогла, зашила её. Думали, прямо там тебя потеряем. Не потеряли. Жричка за тебя как горная львица билась. Ночью стало понятно, что или ты не переживёшь дорогу, или мы станем мишенями, если потащим тебя на носилках весь обратный путь. Поэтому Розари рискнула и открыла портал, перенесла тебя в одно из наших убежищ. А мы с жричкой и ишаком спешили туда ещё неделю на всех порах. Зря, как выяснилось. Ты решил выспаться за всю жизнь что ли? Ладно, не отвечай. Как уж вышло.

— Не помню ничего, — Кальдур помассировал виски. — Я был тут с Розари?

— Был… — Дукан посмотрел на него, как на зарвавшегося юнца. — Она всё это время заботилась о тебе. Поила тебя, пыталась кормить, убирала за тобой дерьмо, мыла тебя и смотрела, чтобы ты не замёрз ночью или не перестал дышать. Как видишь, ты не замёрз и не сдох с голоду.

— Вот чёрт.

— Да, — Дукан криво улыбнулся. — Я бы на твоём месте сказал бы ей сердечное спасибо. В отличие от твоей жрички, уход за людьми совсём не её призвание.

— А монастырь?.. — картинка собралась в голове Кальдура. — Нам пришлось оставить… Всё зря. И чего я не остался в Соласе?..

— Анижа сейчас роется в книгах и письмах, что она вытащила оттуда, — Дукан словно и не заметил его риторический вопрос. — Может, и найдёт чего хорошего. Я не трогал её последние пару дней, утомила её дорога и моя скромная компания. Последние пару дней были вообще кошмарными, пришлось продираться по болотам и отпустить бедное животное, чтоб не утонуло.

— А эти твари?

— Мы назвали их вирмами. Вроде так когда-то именовали подобную летающую пакость. Дермолёты и гнуснокрылы не прижились, а я эти слова с неделю в себе вынашивал, но жричке чего-то не понравились… И нет. Больше не видели таких. Хотя я думал, что они теперь будут стаями летать над нашими головами. Может, потеряли след, а может, решили поберечь такие силы. Сдаётся мне, если всадники обычные люди, то довольно тяжёло их посадить в седло на такого монстра, не то, что ещё и научить на нём сражаться.

— Что-то ещё случилось?

— Я не знаю, Кальдур — в его тоне скользнуло обвинение Кальдура во всех грехах и неприкрытое ехидство. — Я тут пытался изо всех сил расслабиться. Подремонтировал домик, всю одежду и обувь подлатал, ходил на охоту, рыбачил, загорал, отъёдался, пил и высыпался. Но я в напряжении, Кальдур. Я понятия не имею, что там происходит и что там ещё случилось, и в Соласе, и во дворце, и на фронте. Конечно, я не такой идиот, чтобы пытаться выйти с кем-то на контакт и спросить, мы как-никак прячемся. Пока мы тут сидели, явно что-то могло измениться. Поэтому завтра мы выдвигаемся.

Кальдур кивнул, хотел спросить что-то ещё, но вдруг что-то начало душить его и тянуть к земле. Он не успел испугаться, просто упал на колени и зашипел.

— Ой, прости, прости! — запричитала Анижа, расцепила объятия и помогла ему подняться.

— В порядке я, — пробурчал Кальдур. — С-с-спасибо, что подлатала. Без тебя… хм… я бы, наверное, был бы нежилец. Спасибо.

— То-то же, — Анижа важно кивнула ему и тут же разошлась в искренней, тёплой и довольной улыбке. — Не болит?

— Не болит, — Кальдур похлопал по боку, и проглотил выстрел боли, стараясь не подать вида.

— Сразу всё вычистила, лезвие не раскололась. Я бы осколок в таком потоке кровищи никогда не отыскала. Чудом зашила. Чудом швы сдюжили дорогу. Чудом не заболел. Повезло. Долго поправлялся.

— Не будь доспеха, мог и месяц проваляться. А то бы и вообще не поправился. Как твоя рука, Анижа?

— Лучше, — она улыбнулась снова, пусть уже и не так счастливо. — Солнце помогает ей подсохнуть. Всё нормально, Дур. Нужно дать тебе поесть. Ты потерял много сил.

Кальдур покачнулся, снова взялся за перила и услышал крики негодования от своего старого друга — живота.

— Вот, — Анижа кивнула. — Он со мной согласен.

Его усадили поближе к костру, и он с полчаса копался руками в миске с ухой и непонятными травами. Есть хотелось, но сам процесс жевания, глотания и поддержки рук заставил его вспотеть — так тяжело было двигаться. Еда показалось очень тяжёлой, и быстро заполнила желудок, его снова начало клонить ко сну, но с этим помогла справиться чашка крепкого, немного горького и ароматного чая с мёдом.

— Ой, кажется, я не ел сладкое целую вечность! — взвыл Кальдур, сжимая чашку обоими руками. — Какая прелесть. Откуда достали?