Калейдоскоп

Скупые слова расставания, прощальные напутствия. И вот распалось то, что в могучем корпусе ракеты, как в черепе, составляло мозг корабля, огненной струёй пронзавшего Вселенную. Их совместная работа лишилась смысла, и один за другим они застывали в ледяном безмолвии. Как после гибели мозга начинают отмирать клетки тела, так постепенно отмирало всё, что связывало их в долгие годы полётов, чем они были дороги друг другу. Эплгейт значит теперь не больше, чем оторванный палец, нет смысла презирать его или бороться с ним. Взрыв разнёс мозг корабля на мелкие осколки, далеко разлетевшиеся во все стороны. Голоса стихли, и космос вернулся к безмолвию. Голоса их поднялись и замерли, подобно эху, многократно отражённому звёздными глубинами. Холлис остался один: он падал, и падение не имело конца. Каждый из них теперь одинок. Капитан на пути к Луне, Стоун в гуще метеоров. Стимсон, Эплгейт несутся к Плутону. Куда летят Смит, Тернер, Андервуд? Все те, кто, как стекляшки калейдоскопа, так долго плёл узор мысли?

А я? Что я ещё могу сделать? Неужели ничем нельзя возместить ужас впустую прожитой жизни? Если бы сделать хотя бы одно доброе дело, чтобы сгладить мелочность потраченных лет! Но я здесь совсем один, а как делать добро в одиночку? Невозможно. Завтра ночью я врежусь в атмосферу Земли. Я сгорю, и мой пепел разлетится по всем континентам. Ничтожная, но польза. Очень мало, но пепел есть пепел. он тоже нужен Земле…

Он падал стремительно. Как пуля. как камень, как кусок железа. Мысли были ясные, не печальные и не радостные. И только одно желание: успеть сделать что-то полезное, пусть никто об этом не узнает, неважно.

— Когда я попаду в атмосферу — громко сказал он, — я вспыхну, как порох. Хотел бы я знать, заметят ли хоть это?..

Малыш остановился на деревенской улице глянул вверх.

— Мама, смотри, смотри, — радостно закричал он, — звезда падает!

Сверкающая белая полоса прочертила сумрачное небо Иллинойса.

— Скорой загадай желание, — сказала мать.