Калейдоскоп

Появился Цербер. Он всегда очень расторопен, а тут, когда надлежало выполнить задание Демиурга, он превзошел в быстроте самого себя. Гефест, делая вид, что поправляет амуницию, примостился так, чтобы Цербер оказался между ним и мною. Я решил, что момент благоприятный, и поднял руку, подавая знак.

Пропели трубы, и на Арене появились всадники. Это предусматривалось сценарием, и сейчас те, кто знал, как должны были развиваться события, любовались красивым зрелищем. Те же, кто не знал, пережили сладкий момент неожиданности и с удвоенным интересом, боясь пропустить новый сюрприз, смотрели за ходом битвы.

Предполагалось, что засадный полк обойдет нападающих и ударит в их единственное слабое место—в тыл. Первые из показавшихся всадников явно демонстрировали это намерение. Однако скакавший где-то в середине их строя Один не повернул, как все, а домчавшись до парапета, обозначавшего Барьер, прикрепил к нему свой щит. Следующий за ним Меркурий — он приложил много сил, чтобы доказать, что именно ему, как самому ловкому, надо быть первым, кто преодолеет Барьер, — разогнался и, вырвав ноги из стремян, упер копье в щит и прыгнул. К сожалению, я не мог видеть этот исторический прыжок, повернувшись к Церберу. Он уже заподозрил неладное и начал активизировать свои боевые системы. Я сделал шаг вперед и ударил его новым клинком Гефеста. Меч коснулся его нагрудника и не отскочил, как обычное наше оружие. Однако резал он с необычайным трудом, издавая неприятный визг. От места разреза поднималась, шипя, едкая дымка. Я едва вырвал лезвие, казалось, утончившееся раза в два, и ударил вторично, уже сверху вниз, погрузив ее по рукоять. Сзади Цербера суетился Гефест, кромсая его спину.

В какое-то мгновение я ощутил, что сопротивление удару пропало. В руках у меня от меча осталась одна рукоять. Все, конец всем нашим чаяниям? Противостоять Церберу, когда он ожидает нападения, невозможно вообще ни с каким оружием: как правило, он передвигается с такой скоростью, что воспринимается просто неясной тенью. Сейчас он кровавым вихрем пронесется по Арене, уничтожая все движущееся, затем, на мгновение выключив Барьер, сцапает Меркурия — как, кстати, удалось ли ему перескочить? — и мой народ перестанет существовать. Я стоял, опустив руки, с одним лишь желанием — скорее бы все закончилось. Позже я неоднократно удивлялся: почему у меня не возникло сожаления? Такие планы, такие задумки — и так легко смириться с отказом от их свершения?

Цербер сделал одно странное движение в мою сторону. В чем была эта странность, я не успел понять, ибо он просто-напросто развалился на большие неровные, слабо искрящиеся куски. Из оцепенения меня вывел громкий крик Гефеста, приказывающего прекратить представление. Отныне роль жертв предстоит играть Господам.

Меркурий был уже за пределами Арены. Я наблюдал, как остальные назначенные ему в помощь Трижды рожденные преодолевают Барьер. Очередной — Арес — разогнавшись, упер копье в щит Одина и, держась за древко, прыгнул из седла. Упругая сталь вынесла его выше кромки Барьера. Средняя часть древка коснулась охранной плоскости. Шипение, искры, вспышка — копье перестало существовать, однако Арес продолжал двигаться по инерции и упал за пределами Арены. Даже опосредованное соприкосновение с Барьером не проходит бесследно, и Арес поднялся не сразу, с трудом преодолевая боль и немочь. Через несколько мгновений он пришел в себя. Что ж, в целом успешно. Этот способ предложил Ганеша — оказывается, раньше существовал такой вид спорта, называемый «прыжок с шестом». Пришлось, правда, его немного усовершенствовать: только используя лошадей для набора скорости и получения начального малого выигрыша высоты мы могли достигать кромки Барьера.

За Аресом последовал Геракл, затем Кришна, Агни, Шива. Яма приземлился неудачно, напоровшись на собственный меч, и не смог встать. Он, впрочем, был уже не нужен. Как лисы в курятнике, Трижды рожденные метались по амфитеатру, пьянея от свободы и сея панику. Именно так: вначале необходимо напугать, чтобы лишить способности к хладнокровному обдуманному сопротивлению. Дождавшись превращения собрания Господ в безликую беснующуюся толпу, Именитые стали отсекать наиболее представительных, сгребая их в плотную кучку. Здесь не обошлось без эксцессов. Геракл чересчур сильно рванул на себя одну женщину, вздумавшую отмахнуться от него веером, и оторвал ей руку. Она скатилась прямо под ноги еле вставшего Ямы. Этого ничтожного толчка оказалось достаточно, чтобы Яма вновь упал, и кровь их смешалась у подножия Арены. Рядом уже некоторое время бездвижно лежал один из Господ с неестественно повернутой головой. Да что же это за создания — не тела, а какой-то студень! Как к ним вообще прикасаться?