Калейдоскоп

А будущие попытки послать в космос человека? Представьте себе, что этот человек возьмется некоторое время спустя после старта вручную послать некий сигнал. Тогда задолго до старта, когда космонавт еще на Земле, телехронная батарея сообщит нам, что он не только выйдет на орбиту, но и останется жив и здоров. Если же телехронная батарея не сработает, то запуск человека будет отменен, и больше ничего. А так как решающим фактором, который удерживает нас от посылки человека в космос, остается опасение за космонавта, — то очевидно, что из-за непробиваемой тупости нашего правительства в вопросе тиотимолина Советский Союз достигнет этой цели раньше.

Этот же принцип, по всей видимости, можно распространить на любую научную и ненаучную область. Теоретически можно даже построить гигантские мегабатареи для предсказания результатов выборов, которые состоятся в будущем году.

Но довольно об этом. Теперь позвольте мне высказать несколько замечаний, касающихся не столько огромных перспектив, открываемых исследованиями тиотимолина, сколько серьезных опасностей, с которыми они связаны.

Самая первая из таких опасностей, с которой мы столкнулись, — это самый старый из всех парадоксов тиотимолина, а именно парадокс обмана. Речь идет о возможности вызвать растворение тиотимолина, а потом обмануть его, отказавшись добавить воду. Самый первый довод против подобных идей, выдвинутый моей лабораторией, основывался на теории эндохронного атома, которая впоследствии была подтверждена другими исследователями. В силу суперпространственных затруднений одна пара валентных связей одного или нескольких атомов углерода в молекуле тиотимолина выталкивается во временную плоскость. Одна такая связь простирается на 1,12 секунды в прошлое, другая — на 1,12 секунды в будущее. Поэтому, когда будущий конец молекулы тиотимолина растворяется и затягивает за собой в раствор всю молекулу, он не предсказывает возможное будущее — он регистрирует действительное будущее.

Тем не менее было показано, что теоретически обмануть тиотимолин возможно. Как следует из принципа неопределенности Гейзенберга, нельзя с уверенностью предсказать, растворится ли некая данная молекула тиотимолина до того, как будет добавлена вода, и существует ощутимая вероятность того, что не растворится. Это справедливо для отдельной молекулы. Однако когда дело касается квинтильонов молекул — а таково их число в самых микроскопических порциях тиотимолина, используемых в самых совершенных телехронных батареях, — вероятность того, что все эти квинтильоны или даже часть их, поддающаяся регистрации, не растворяется, бесконечно мала.

Разумеется, если в телехронной батарее из многих тысяч элементов в каком-нибудь одном из них растворения не произойдет, это приведет к отказу прибора. Вероятность такого «гейзенбергова отказа», как его называют, можно рассчитать, и, по некоторым оценкам, батарея может дать ложный отрицательный ответ один раз на миллион или более. В этом случае в последнем элементе батареи растворение не происходит, хотя в первом вода будет добавлена. Несколько чаще происходит обратное: растворение в последнем элементе происходит далее несмотря на то, что вода не будет добавлена в первом. С теоретической точки зрения, вторая альтернатива, естественно, интереснее, поскольку возникает вопрос: откуда же в этом случае взялась вода?

В моей лаборатории была сделана попытка зарегистрировать такой ложный положительный ответ, получив раствор без последующего добавления воды. Это связано с возможностью сотворения вещества из ничего и представляет большой интерес в связи с теорией устойчивости Голда и Хойла.

Суть эксперимента проста. Один из моих студентов должен был составить батарею, имея в виду добавить воду вручную на следующий день и твердо намереваясь довести эксперимент до конца. Теоретически в последнем элементе должно было произойти растворение. После этого я собирался поручить этому студенту другую работу, а к батарее приставить второго студента, дав ему указание воды не Добавлять.

Прежде всего, нас удивил тот факт, что при всех этих условиях растворение в последнем элементе происходило примерно в одном случае из двадцати, то есть с гораздо более высокой частотой, чем можно было объяснить на основе «гейзенбергова отказа». Однако, как вскоре выяснилось, «обмануть» тиотимолин не удавалось. Всякий раз случалось нечто, приводившее к добавлению воды. В одном случае первый студент вернулся, чтобы добавить воду, и его не успели остановить; в другом вода была пролита случайно; в третьем служитель…

Однако не буду вам надоедать описанием того, как тиотимолин ухитрялся не дать себя провести. Достаточно сказать, что ни одного подлинного «гейзенбергова отказа» мы не получили.

Со временем, конечно, мы начали принимать меры предосторожности против обычных случайностей, и частоту «псевдоотказов» снизилась. Например, мы стали помещать батарею в сухие, обезвоженные сосуды. Однако при «псевдоотказах» эти сосуды трескались или разбивались.