Калейдоскоп

— Сейчас бытовой синтезатор, который занимает, как правило, самый дальний угол на кухне, может изготовить любое вещество в любом количестве. Сиди себе дома и получай удовольствие — надо ли бороться с наркоманией? Чувство милосердия нашептывает: надо, ибо эти люди — заметьте, в отличие от меня — губят свое здоровье. Разве можно спокойно пройти мимо человека, готовящего самоубийство? Законы изменили, признав наркоманов больными людьми, не вполне дееспособными и требующими поэтому специального принудительного лечения. Сейчас уголовно наказуемым деянием объявляется лишь рекламирование или принуждение к употреблению некоторых веществ.

— Некоторых веществ! Да знаете ли вы, что миллиграмм…

— Допустим, знаю. Ну и что? Важно не количественное, а качественное различие. Любое вещество в неразумных дозах вредно.

— А которое вызывает наиболее сильное и стойкое привыкание?

— Сильное и стойкое привыкание вызывает обыкновенная поваренная соль. Но что-то я не припомню, чтобы ее когда-либо причисляли к наркотикам.

— Ну, знаете ли…

— Знаю. Если не верите мне, посмотрите энциклопедические словари, проконсультируйтесь у коллег. И впредь не бросайтесь словами, смысла которых не понимаете. Я дееспособный законопослушный гражданин, требующий неустанной заботы и внимания со стороны всех общественных служб. Понятно? Хорошо, что понятно. Вы закончили со мной? Всего доброго.

Проводив врача до калитки, Остин Клайп позволил себе улыбнуться:

— Если вы уж очень хотите назвать меня как-нибудь по-особому, то называйте глюканом. Что это? Сейчас это почти забытое слово. Во времена изобретения компьютера так иногда называли людей, злоупотребляющих пребыванием в виртуальной реальности. Я полагаю, что это произошло от словосочетания человек-глюк. До свидания.

Самочувствие было отвратным. Он принял душ и отправился спать.

Утром лишь легкое чувство недовольства собой напоминало вчерашние события. Он заказал обильный завтрак — грибы, с десяток видов рыбы, фаршированную трюфелями дичь, дыню в ликере, красный чай. Не спеша поел. Заканчивая трапезу, вспомнил, что забыл — в который уже раз! — попробовать новинку — средство, рекламируемое больше месяца и способное якобы многократно увеличивать вкусовые переживания. А вот если б он был в своем мире, можно было бы вернуться по времени вспять, сравнить ощущения…

Последнее путешествие в глубь истории заняло почти неделю, он оторвался от реальных событий и потому затребовал дайджест новостей. Отдал необходимые распоряжения по дому: автоматика, как бы хороша она ни была, не заменит хозяйский глаз. Отдохнул в прохладе садового павильона. Сообщения о событиях прошедшей недели навевали скуку. Не хотелось ни знакомиться с новыми выставками, ни посещать театральные премьеры, ни бывать на открывшихся карнавалах и празднествах. Единственная сенсация — о собрании меритских магов на Ре-мите — привлекла ненадолго его внимание. Он запросил Меморандум Олмир, выпущенный по итогам встречи. Беглое изучение документа, однако, вызвало разочарование. «Предназначение человека… конечная цель бытия…» — он не мыслил такими категориями. Разве что предложение о создании и освоении параллельных конструктивных миров он готов был воспринять.

Устав от нескончаемого потока информации, он спустился к пристани. Долго стоял в нерешительности, наслаждаясь терпким морским воздухом с запахом тления от выброшенных на берег и почерневших на солнце водорослей. Нехотя приказал подготовить свою яхту к выходу в море.

Ранее ход под парусом был его любимейшим времяпровождением. Сейчас же почти сразу нахлынула скука. И нельзя, отдав мысленную команду, мгновенно вернуться обратно домой. Он представил вдруг дикую случайность: внезапный порыв ветра, его выбрасывает за борт, следящие механизмы почему-то не поднимают тревоги, он тонет — и что тогда? Все, возврата нет? Нельзя повторить, вернуться в критическую временную точку, исправить ошибку? Нет, такое его не устраивает.

Впрочем, ив его реалиях нет совершенства. Никогда не выходит так, как было задумано. Разные времена, разные люди, а в конце концов все так похоже! Даже если очень пожелаешь, нельзя нарушить ни одну причинно-следственную связь. Молись хоть всем богам сразу — не отклонишь падающий на тебя камень, не выпросишь ничего, что тебе не положено естественным путем. Видимо, этот мир слишком, жесткий. Много предопределено. Непредсказуемость и беспричинность прячутся либо в крайне малом, на субатомном уровне, либо в очень большом и сложном. Вот если бы фундаментальные физические константы допускали квантовые эффекты с предметами привычных для человека размеров… А что ему мешает самому построить такой мир?