Калейдоскоп

Я снова напился. Я пил много и всегда, особенно после смерти жены. Когда жизнь предоставляет тебе неограниченное время, очищая пространство от семейных и дружеских якорей, сознание может отправиться в вольное плаванье! Это свобода, свобода с коричневым флагом вопросов. Не зная еще, что делать со своей свободой, в порыве чувств и смешанных эмоций, человек, да и человечество в целом, может пуститься во все тяжкие. Почему это происходит? Думаю, потому, что когда свобода приходит неожиданно, она застает нейроны мозга врасплох. Конечно, если вынашивать и лелеять планы о предстоящей свободе, да, возможно тогда, она может принести положительные плоды и субъект получивший дар освобождения с проработанным, отточенным планом приступает к реализации своих целей и задач. Но когда она обрушивается, да еще и в искаженной форме, единственным поступком, на который соглашаются тело и разум – это забытье в изменённой реальности.

Когда я много опил, я осознанно уходил в мир, преломленного света, там в лабиринтах бессознательного я искал почву, конечно, согласен, не лучший способ, но это был мой способ. Это было похоже на бросок в болото. Вот идешь ты идешь по илистой почве и так надоело тебе бродить во всей этой вязкой каше, что завидев болото – бросаешься в него и отпустив руки, тонешь, позволяя неполно разложившимся органическим веществам засосать тебя, надеясь, что в самой глубине, когда глаза и рот наполнит грязь, ты уткнешься ногой в твердую почву. Но это не так. Вместо этого, образовавшийся болотный газ, как чертова конфорка вспыхивает и поджаривает тебя живьем. Вот и все. Вот и все исследование. Ты не достал дна, но сгорел, как идиотский, глупый и беспомощный фитиль.

Так было и с алкоголем. Алкоголь сродни самосожжению. Только фанатики совершают это с определенной миссией, целью, а выпивка – это отнюдь не обряд и не манифест. Это беззаконное наказуемое само умерщвление. И я это знал. И я продолжал это делать.

И вот сижу я в очередной раз пьяный как дым. Глаза скользят ошалелые невидящим взором по стенам. Мозг не выдает абсолютно ни каких картинок, только неясные, блеклые и размазанные мазки – блики-фантомы отраженных предметов. И вот я увидел тряпку. Да, обычную половую тряпку, что висела на деревянной швабре, высохнув, наверное, недели три назад. И она смотрела на меня, эта тряпка, прямо в упор! Я тоже уставился на нее и никак не мог взять в толк, что ей нужно от меня? А она, смотрит на меня и молчит. Молчит так зловеще и нарочито осуждающе. А потом. Я увидел, нет, заметил, легкую усмешку на ее грязном лице. Рот от нечистот и пыли, расплывался в размазанной улыбке и хохотал надо мной! С неприкрытой такой ядовитой силой эта тряпка смеялась! Простая, грязная, чертова тряпка насмехалась надо мной! Я даже слышал этот скрипучий, противный визгливый смешок! Он звучал в моей голове так отчетливо и ясно! И этот хохот усиливался он заполнял меня всего! Мне казалось я мог оглохнуть от этого хохота, который звучал как приговор. И я., и я сделал это. Я не мог иначе. Мне пришлось. Я убил. Я снова убил. Ее. Тряпку. Убил. И она больше никогда не смеялась надо мной. Она умерла. Она заслужила смерти. Но что-то, тогда, умерло и во мне.

После этого, я ничего не помню. Я знаю только, квадратных людей, которые приходили ко мне и пытали меня, пока Спектр, не остановила их. Но, что дальше – я не знаю. Это как затмение, как слепота. Только это произошло не с глазами, а с мозгом. Моим мозгом и разумом. Они словно отключились. И тот период, между которым произошел сбой и когда снова включили рубильник – я ничего не помню. Это мертвая, темная зона, которую хотят вытащить из меня квадратные люди.

Черная женщина

Меня все время тыкают в зеркало. Не знаю зачем они это делают. Подводят меня к зеркалу и заставляют смотреть И что я там должен увидеть? Жирафа? Я им так и сказал: «Скажите, что я там должен увидеть, и я назову вам этот предмет. Может там фаллос? А я его не вижу? Или чертов розовый слон?» Но они, даже мой Спектр, лишь качают хмуро головами, любезно скалят зубы и как попугаи на жердочке в один неровный голос твердят: Смотри, просто смотри. И говори, что ты там видишь.

Эти твари повесили зеркало у меня в комнате. Я сижу и смотрю на него, в него, сквозь него и бес толку. Я вижу себя и никого кроме себя. Меня утомила вся эта затея с моей памятью. Ведь я полагаю, если не брать во внимание последние дни или неделю, что вылетела из моей коробки, с памятью у меня все в порядке.

Они много говорят, слишком много. Достаточно много, чтоб у меня болела голова. Я предупреждал их, что из-за всей этой суматохи и упорства, у меня развилась мигрень, но куда им. Мой покой беспокоит только меня одного. И меня начинает бесить это чертово зеркало!

Вчера ночью. Я очнулся от того, что почувствовал чье-то присутствие. Я подумал сквозь сон, что это возможно опять пришли делать инъекции или хотят забрать меня в мастерскую пыток. Но откинув последнюю ветошь сна, я осознал, что не сплю и что никого рядом нет. Никого, кроме.