Калейдоскоп

– Пока есть продукты, мы можем продержаться довольно долго. Давай не будем забегать вперед и делать скоропалительные выводы. – Волкогонов по неведомой причине верил, что «Вятка» отпустит Кострова вместе с поездом, правда, совсем не был уверен, что впоследствии она позволит составу прибыть сюда без него.

Костров уже занял место в вагоне и внимательно смотрел из окна на троих мужчин, беседующих на перроне. Он был похож на маленького ребенка, который радуется путешествию на поезде и предвкушает веселое и захватывающее событие.

– Он даже не помнит, что работал машинистом. – Волкогонов бросил на него взгляд, и тот ему улыбнулся, благодаря за спасение. – Так, – обратился Николай к Рябому, – уже все вернулись?

– «Туриста» вывел только ты, – опустил глаза Слава, испытывая чувство вины из-за потери собственного клиента. – Из проводников к станции вышли всего двое – Палыч и Нервный. Остальные… не хотелось бы говорить «пропали вместе с клиентами», поэтому скажу «пока не вернулись».

– А Птенец?

– Птенец тоже не объявлялся, хотя уже порядочно превысил средний срок одиночной ходки: прошла уже неделя. – Рябой скорбно вздохнул, понимая, что парня, вероятнее всего, уже поглотила «Вятка» и ждать его возвращения уже не имеет смысла.

– Где остальные?

В ответ на этот вопрос Рябой просто мотнул головой в сторону вокзала. В зале ожидания понурые проводники сидели на старых скамьях, переживая произошедшую с каждым трагедию. Всякий раз было тяжело принять такую потерю: вроде бы ты сделал все, что только мог, и сделал правильно, но «Вятка» тебя переиграла.

* * *

Провожать поезд с единственным вышедшим с «Вятки» клиентом, который из машиниста превратился в обычного пассажира, вышли на перрон все проводники. Многим мнилось, что поезд не тронется с места, но вот Толик дал протяжный гудок, и электровоз, не подсоединенный ни к какой электросети, набирая скорость, покатился в обратную сторону – на Большую землю. «Вятка» в очередной раз собрала обильный урожай, но таки дала поезду уйти с Территории, пощадив всего одного «туриста». Вот только пощада ли это была? Возможно, у Кострова все еще было впереди…

Нервный несколько помялся, проводив взглядом исчезнувший за поворотом поезд, и медленно побрел домой. Немного погодя его примеру последовал и Палыч. На душе было так муторно, что разговаривать никому ни с кем не хотелось.

Волкогонов и Рябой присели на лавочку снаружи вокзала, на которой часто коротали время в ожидании очередных смельчаков, решивших покорить «Вятку», и надолго замолчали. Каждый думал о своем. Первым тишину нарушил Рябой:

– Кажется, слухи оказались правдой и все Территории меж собой действительно связаны.

У Волкогонова на сей счет были свои мысли, но все же он спросил:

– Почему ты так решил?

– Ну, на «Вятке» и раньше было несладко, – развел руками Рябой и потянулся к карману, где хранились сигареты, – а теперь она и вовсе превратилась в какой-то калейдоскоп. Знаешь, раньше была такая детская игрушка, вертишь эту трубу – и изображение внутри меняется. Красиво и непонятно, хотя внутри обычные цветные стекляшки. Так вот: раньше я понимал, с чем имею дело, но теперь на «Вятке» появились чужаки, и это не фантомы, не монстры, созданные «Вяткой». Полагаю, они населяют другие Территории, больше-то им взяться неоткуда. Именно из-за них я не смог довести своего парня до конца маршрута.

– Признаться, я поначалу тоже так решил, когда встретил бродячих собак на мусорном полигоне. Ну, ты помнишь. Но все же мне кажется, что «Вятка» действует в своем стиле, вытаскивая из головы клиентов воспоминания о других Территориях, на которых те уже побывали. Копирует она эти воспоминания неумело, но лишь потому, что использует для воспроизводства образов страх и субъективное человеческое восприятие, то есть ей плевать, что чужаки не на сто процентов соответствуют оригиналам. Если бы на «Вятку» заявились настоящие монстры из других мест, я бы точно не вернулся.

– Тебе следует побеседовать с другими проводниками. Они расскажут много… занятного. В том числе и про то, как погибли их клиенты: это была именно смерть, а не частный выбор человека.

Рябой не соглашался с точкой зрения товарища, считая, что «Вятка» эволюционирует и скоро станет единым целым с другими Территориями, и тогда никто уже не сможет выжить в этом новом мире.

– Куда более странным мне видится другое. – Волкогонов уже рассказал товарищу о гибели Кострова и о его неожиданном воскрешении при помощи артефакта Хранителя. – На «Вятке» стали появляться другие персонажи. Я бы не спешил называть их людьми, это нечто иное. И я никак не могу понять, какая игра на этот раз затеяна.

– Может, это всё лишь сон, морок?

Случай Кострова никак не шел из головы опытного проводника, но в чудесное воскрешение он не верил.