Калейдоскоп

— Очень мало — потому-то я и звоню. — Артур решил взять быка за рога, выяснить ее отношение. Больше ему не к кому было обращаться. — Вы, должно быть, знаете, что у Сэма и Соланж было три дочери: Хилари, Александра и Мегана. Теперь им некуда деться. Я хотел поговорить с вами. Может, вы приютили бы их, на временной или постоянной основе, как вам будет угодно?

Женщина была ошарашена. Какое-то время она молчала, но потом снова раздался резкий, крикливый голос, так непохожий на приятный баритон ее брата:

— Черт побери! Вы что, сэр, шутки шутите? Три девочки?! Да у меня своих-то нет, за каким чертом я посажу себе на шею Сэмово отродье?

— Но они в вас нуждаются. Если вы их возьмете хотя бы на лето, я тем временем подыщу для них вариант. Просто в данный момент им некуда деться.

Артур взывал к сердцу этой женщины, но у нее было другое на уме.

— Я за это что-нибудь получу?

Артур заколебался, но лишь на мгновение.

— Бесспорно, я дам вам деньги на их содержание.

— Это не совсем то, что я имела в виду, но тоже сойдет.

— Ясно, — Артур начал понимать, почему Сэм недолюбливал сестру, но кроме нее, у девочек никого не осталось.

— Трехсот долларов будет достаточно, миссис Джонс? По сотне за каждого ребенка.

— На какой срок? — в ее голосе звучали подозрительность и алчность.

— Пока я не подыщу для них жилье. Несколько недель… месяц… Может быть, до конца лета.

— Только не дольше. У меня, знаете ли, не сиротский приют. И моему мужу не понравится.

Зато ему наверняка понравятся триста долларов. Со временем можно будет вытянуть из Паттерсона и побольше.

— У вас хватит места, миссис Джонс?

— Есть одна свободная комната. Две девочки могут спать на одной кровати, а для третьей тоже что-нибудь придумаем.

— Это Мегана. Нужна детская кроватка: ведь ей только год с небольшим.

Он хотел спросить, умеет ли она обращаться с маленькими детьми и тысячу других вещей, но не посмел. Все равно нет выбора. Приходится уповать на то, что она сделает все от нее зависящее. А девочки так милы, что она непременно проникнется к ним добрыми чувствами.

Когда Артур привез всех троих в Чарлстаун, стало ясно: любви нет и не предвидится.

Накануне он объяснил Хилари, что они поживут до конца лета у тети Эйлин, и попросил служанку уложить вещи. А потом она тоже может уезжать. Он сказал Хилари и Александре собрать свои любимые игрушки. И умолчал о том, что собирается отказаться от квартиры. Тогда не придется вносить квартирную плату, и он сэкономит немного денег. После Сэма остались одни долги — и никаких надежд на новые поступления. Поэтому Артур спешил расстаться со служанками.

Пока он рассказывал сестрам о предстоящем путешествии в Бостон, Хилари буравила его полным подозрения взглядом. После смерти матери былая ее привязанность к дяде Артуру сошла на нет, сменившись холодностью и отчужденностью, но, возможно, это было проявлением сильной душевной боли. А может, и нет. Трудно сказать наверняка.

— Почему вы нас отсылаете?

— Потому что там вам будет лучше. Ваша тетя живет на берегу океана, в Бостоне. Там хоть не так жарко. Летом в Нью-Йорке можно изжариться.

— Но мы вернемся?

— Конечно.

На Артура накатило чувство вины и страха. Вдруг Хилари догадается, что он их обманывает?

— Тогда почему велели Милли упаковать все вещи?

— Они вам могут понадобиться. Будь умницей, Хилари. Разве тебе не хочется познакомиться с тетей?

Старшая девочка неподвижно стояла посреди комнаты, в желтом кисейном платьице с отделкой из белого пике; блестящие черные волосы — как у Сэма — заплетены в две аккуратные косички; в больших зеленых глазах светится ум (это от матери); на ножках — белые гольфы; туфли начищены до блеска. Она сверлила Артура недетским взглядом, словно подозревая, будто он от них что-то скрывает. В каком-то смысле он побаивался этой девочки, такой умной и сдержанной, такой заботливой по отношению к сестрам. Она стоически перенесла весть о самоубийстве отца, почти не плакала и утешала Александру: мол, папа улетел на небо, чтобы встретиться с мамой. Пятилетняя Александра ничего не поняла, но немного успокоилась, так же, как Мегана. У Хилари было такое чувство, будто Соланж, покидая их, возложила на нее заботу о младших.

— Почему мы ни разу не видели тетю Эйлин? Папа ее не любил? — Она была очень смышленой, эта старшая дочь Соланж, и ничего не принимала на веру. Ее глаза сверкали — совсем как у матери…

— По-видимому, они не были близки, но это еще не значит, что она плохая.

Хилари согласно кивнула. Ей не хотелось спешить с выводами. До поры до времени. Но когда они прибыли в Чарлстаун, на ее лице появилось брезгливое выражение.

Это оказался небольшой панельный дом на окраине. Ставни сорваны с петель ураганом; краска облупилась; двор порос сорняками; две верхние ступеньки крыльца сломаны. Хилари поднялась на крыльцо, держа за руку Александру, а Артур нес Мегану. Няня сопровождала их в этом путешествии, но потом собиралась вместе с Артуром вернуться в Нью-Йорк.