Калейдоскоп и зазеркалье

   Когда я докурил последнюю сигарету и доел пиццу, меня резко потянуло в сон и бороться с этим я не мог. Не знаю, сколько прошло времени, но меня разбудил тот самый безногий старик на костылях, с просьбой хоть как-то помочь. У меня не было ни гроша в кармане, ни еды, ни сигарет, но он лишь сделал разочарованное лицо и сказал фразу, которая, словно лезвием прошлась по тонкому стеклу моей души: «А, ну всё понятно» и глянул на меня, как на законченную мразь. В тот момент я еле сдержал эмоции. Фридрих Ницше был прав. В этом мире нет фактов, а существует лишь бесконечное количество их интерпретаций, ибо все, кто видели это – теперь обо мне наихудшего мнения, а это – приблизительно, человек 30. Возьмём общество – как главную матрицу, своего рода, вакуум, в котором это произошло. В этой парадигме моё видение против видения 30-и человек. Соответственно, вероятность того, что все мои слова о том, что я сам, по большому счёту, бездомный и нищий, правда, равняются 1 к 30-и. Вероятность того, что я вру – 30 к 1. Забавная, однако, штука – эта Ваша арифметика социума… А смешно ещё и то, что я полностью владею математическим мышлением, но школьная система, направленная на тупое зубрение, целью которой не является определения коэффициента умения мыслить, оценила меня в этой области всего на 4 балла из 12-и возможных… Школа изначально даёт ложные понятия о жизни, начиная с навязывания стереотипов о том, что кто больше знает – тот и молодец. Чушь это всё собачья. Я могу быть гением, ограничивающим себя от неинтересного мне, с целью экономии ресурсов мозга, а затем использовать их для какого-либо творчества, но меня будут считать в разы глупее, нежели какую-то выскочку, в тупую зазубрившую материал… Школа учит быть кирпичом в чужой стене, даже не тем, кто эту стену строит и, уж, тем более, не тем, кто её проектирует и попивает сок в богатом квартале….

   Я изо всех сил пытался не уснуть, дабы не пропустить ближайший поезд, хотя и перспектива увидеть картину своего подсознания казалась мне более интересной. Спать я мог подолгу, ибо любил странствовать по осознанным сновидениям, чувствовать себя творцом мира, который исчезнет со звоном будильника. В моих мирах не было ни денежной системы, ни общественных проблем. Когда мне становилось скучно – я создавал себе друзей, используя ресурсы мыслительных процессов. Но этого было недостаточно. Я постоянно требовал от своего мозга таких снов, чтобы даже я до последнего момента не мог понять, реально ли всё. Но каждый раз я был разочарован. Бывает, идёшь по улице, а у тебя нет ни воды, ни денег, и тут же находишь бутылку воды. Или, едешь в маршрутке, телефон выключен, а соседу по креслу в этот момент звонит мама. Смотришь в окно и запоминаешь время, по приезду домой обнаруживаешь пропущенный от мамы в тот момент. И таких примеров сотня, именно в мелочах он и прокалывался. Я даже подшучивал, что он не сможет обмануть самого себя и мы поспорили, что, если он создаст сон, в котором я испытаю максимальный контраст эмоций и проснусь в холодном поту – я напишу об этом книгу, небольшую, правда, страниц до 50-и. К сожалению, видимо, моему желанию сбыться не суждено. Забыл упомянуть, что самое сложное для меня – это придумать имя персонажу сна, ибо я их быстро забываю, приходится создавать когнитивные карты. Ну, проще говоря, это, когда вы приходите в какое-то место, в какое-то время и погода какая-то, а через секунду вспоминаете, о чём думали, стоя там, к примеру, лет тридцать назад. Своего рода – закладки в подсознании, рычажки. Если местом нашей встречи стал мост в Англии – я назову человека Тауэром, если мы познакомимся близ какой-то реки – его будут звать Ривером, думаю, суть Вы уловили.

  Больше всего я боялся двух вещей – умереть никем, оставив после себя лишь слёзы на ресницах близких, да гниющую плоть, что может сделать абсолютно каждый, и быть погребённым заживо, пребывая в состоянии летаргического сна. Именно в нём я мог бродить по дому с широко закрытыми глазами и разговаривать с самим собой. Преимуществ было куда больше, нежели минусов у этой ситуации, ибо каждый раз это давало мне новые идеи для творчества. Для меня сон – универсальный способ побега из реальности, ибо наш мир ужасен. Но, что бы выбрали Вы? Жить клерком в реальном, сером мире, или стать живой легендой в стране грёз, пускай, в глазах бесчисленного множества собственных фрактальных подобий, созерцая слияние бесконечного с вечным под звездопадом из бозонов тонких матерей, производимых на ткацкой станции души? Те же эмоции, те же падения и взлёты, всё настолько иллюзорно, что, даже, реальнее настоящего. Вы бы не отличили фантазии от реальности. Что бы выбрали именно Вы?