Калейдоскоп счастья

Пол отступил назад. Вильям нахмурился, но больше ничего не сказал. Взгляд его выражал беспокойство, и Кессиди стало жаль его. Она понимала, что благоразумнее закончить всякие отношения с Полом немедленно. Но была просто не в силах сделать это.

Собранная и энергичная, Кессиди быстро организовала репетицию. Все прошло гладко, несмотря на множество забот, требовавших ее внимания. Два часа и восемнадцать минут спустя Кессиди объявила окончание репетиции, довольная тем, что они успели, но помня о том, что им еще предстоит.

Группа разбилась: одни рванулись к двери, другие задержались, чтобы поболтать. И только тогда Кессиди поняла, что голова у нее раскалывается и она готова ринуться за первой группой. Но ее остановил Тони, который давно уже дулся на нее. Кессиди улыбнулась и попыталась сосредоточиться.

— Если будут проволочки с париками, то лучше вообще отказаться от них и самим уложить волосы актеров, тогда можно использовать сэкономленные деньги на…

Кессиди прижала пальцы к вискам, чтобы унять пульсирующую боль.

— Ты же видишь, у многих ребят короткие стрижки… Но давай обсудим это позже. Пожалуйста!

— Но Кесс…

— Потом, — строго прервал Пол, вставая между ними и обнимая Кессиди за талию. — Что с тобой?

— Ничего. Просто голова болит.

— Она, наверно, ничего не ела, — предположил Тони с оттенком самодовольства и знания дела. — У нее всегда голова болит от голода.

Так и есть, мрачно подумала Кессиди. Она пропустила обед, а завтрак ее состоял из чашки кофе и одного тоста: времени не было. Кессиди вздохнула, и в глазах у нее потемнело от боли. Пол потянул ее за руку.

— Поехали ужинать.

— Что ей нужно, так это аспирин и темная комната, — заметил Тони.

— И это она тоже получит.

Тони поворчал, но отстал. Пол покрепче обхватил Кессиди.

— Пойдем, дорогая. Давай накормим и полечим тебя.

Она кивнула с закрытыми глазами и положила голову на его плечо.

— Если Кессиди больна, я сам отвезу ее домой, — провозгласил Вильям, и Кессиди почувствовала, что слишком устала, чтобы спорить. Она нехотя открыла глаза и с сожалением посмотрела на Пола:

— Я сегодня не смогу составить тебе компанию.

Пол нахмурился.

— Мне не нужна компания, я забочусь лишь о тебе. — Его голос дрогнул от беспокойства, и Кессиди почувствовала теплоту, которая окутала ее, словно покрывалом. Девушка улыбнулась, несмотря на гул в голове. Но если бы она увидела выражение лица Вильяма, то заплакала бы.

Пол повел Кессиди дальше, но Вильям сделал шаг им навстречу и заявил:

— Я не могу позволить, чтобы это продолжалось.

— Позволить? — эхом отозвался Пол. — Мы все взрослые люди, Вильям, и я не считаю, что ты вправе позволять что-нибудь или нет.

— Кессиди — моя сестра.

— Ты не имеешь права покушаться на ее свободу и права.

Вильям заговорил более примирительным тоном:

— Пол, пожалуйста, подумай, что ты делаешь. Ты ведешь себя так, будто испытываешь к Кессиди особые чувства.

— Конечно, испытываю! И не только я, но и все, кто ее знает, за исключением, видно, ее собственного брата!

Вильям предпочел проигнорировать это и сказал:

— Пол, а если Бетина узнает…

— Бетина здесь вообще ни при чем! — горячо возразил Пол, отталкивая Вильяма и крепко прижимая к себе Кессиди. Она застонала и почувствовала, что на глазах у нее появляются слезы.

— Подумай о том, что ты подвергаешь риску весь свой бизнес! Моя сестра не стоит этого! — взывал Вильям.

Кессиди увидела, что Пол напрягся.

— Ты самый бесчувственный брат на всем белом свете или просто идиот?

Из-под ресниц Кессиди полились слезы. Головная боль соединилась с душевной из-за очевидного презрения Вильяма. Она знала, что объективно Вильям прав — она должна отойти в сторону, но пульсирующая струна боли за несколько последних секунд натянулась до предела, и единственное успокоение, которое она могла найти, давали ей объятия Пола.

Кессиди застонала, он наклонился и подхватил ее, быстро унося прочь. Дома он уложил ее на диван. Саншайн прыгнула и устроилась рядышком, сочувственно мурлыча. Пол принес аспирин и стакан воды, затем помог Кессиди снять туфли и заботливо укрыл ее пледом. Поцеловал в лоб и шепотом пообещал найти что-нибудь на ужин. Через двадцать минут боль в голове Кессиди утихла настолько, что она уже могла сесть. Пол принес еду на подносе и поставил ей на колени, подложив подушку. Он подогрел консервированный овощной суп и омлет, нашел подсоленные крекеры, яблоко и маринованный огурец. Взяв ложку, Кессиди сказала, что в большом матовом пластиковом контейнере в холодильнике хранится свежий салат, а приправа — в шейкере на дверце. Пол вернулся на кухню и появился вновь с подносом для себя и порцией салата для Кессиди. Словно он всю жизнь распоряжался на этой кухне.

Насытившись, Кессиди откинулась на подушки и с удовольствием вздохнула.

— Лучше?

— Мм. Гораздо.

— Отлично. Не возражаешь, если я посмотрю новости?

Кессиди удивленно воззрилась на часы. Шесть минут одиннадцатого! Господи! Она включила телевизор.

— Какой канал предпочитаешь?

Пол пожал плечами.

— Пусть будет этот.