Читаем Калейдоскоп жизни полностью

И начинает она по Чудаку скучать. Смс-ки с утра никто не пишет, и с работы никто не встречает с шоколадками. И вроде привыкает к этому, а все равно не то. Даже вот этой занудности начинает немного не хватать. И запаха сигарет, к которому она давно привыкла. А ромашки она и не любит.

И что делать?

<p>О глупостях, помощи и рюкзаке</p>

Вообще, я мастер неловких моментов. Но недавно по части попадания в нелепые ситуации я превзошла саму себя. Расскажу этот случай без сюжета и морали, просто посмеяться. Гуляя по торговому центру, я положила рюкзак на скамейку в коридоре, которая состоит из сборных дощечек.

И когда я положила рюкзак на скамейку, лямки рюкзака с регуляторами длины каким-то нелепейшим образом умудрились застрять внутри скамейки между дощечками.

Как только я ни старалась эти самые регуляторы вытащить! Наверное, забавно было наблюдать, как девушка скачет вокруг скамейки и со всей силы дергает за лямки, чтобы вытащить рюкзак, торчащий между балок. И даже ползает на коленках возле скамейки.

Мимо меня проходили пары, молодые люди. Как же мне хотелось попросить кого-то о помощи! Все же парни намного сильнее и, наверное, сообразительные меня. Может, они мне помогут?

И вместе с тем было стыдно. Ну ситуация-то ерундовая на самом деле. И потом, что они сделают? Так же начнут дергать рюкзак и рвать его. А самой хотя бы не так обидно.

От напряжения я даже сняла куртку, т.к. от моих скачек стало жарко. Сижу с раскрасневшимся лицом на этой самой скамейке и думаю: что же теперь делать? И тут меня осенило. Если я не могу вытащить лямки через верх, значит это нужно попытаться сделать внизу скамейки. И это помогло! Мой рюкзак был спасен.

Потом я вдруг подумала: почему никто не подошел и не поинтересовался, в чем дело? Неужели я настолько неадекватно выглядела? Или просто людям нет дела до такой ерунды?

А потом я поняла. Просто люди почти никогда не помогают по своей инициативе незнакомым людям. В конце концов, я же не котенка с дерева снимала! Мой рюкзак – мои проблемы. И, наверное, это правильно – не помогать, пока не просят.

Вместе с тем вспомнился еще один случай. Когда я уходила с прошлой работы, я очень переживала, потому что очень ее любила. Просто в отделе возникли трудности, так бывает. И девочки-коллеги обещали дать мне знать, когда в компании появятся новые вакансии. Я верила и ждала. Но вакансии появлялись, время шло, а меня не звали.

Как же так? Почему? Ведь я была такой хорошей коллегой! Почему вы меня бросили? Такая гамма чувств была тогда внутри. Мне казалось, что меня в каком-то смысле предали. Сразу забыли меня, как только за мной закрылась дверь.

Но и это я поняла. С чего ты взяла, что тебе кто-то что-то должен? Тебе надо – возьми и отправь отклик. Мало ли кто и что там обещает. У людей свои дела и проблемы. Но бубнящий человек внутри меня не дает покоя.

Никто нам ничего не должен. И не нужно ждать манны небесной для того, чтобы тебе помогли. Не бойся просить помощи, и ты ее получишь.

<p>Из душевных диалогов</p>

Сегодня я с удивлением обнаружила, что существует два вида обид: обида в моменте и обида «на потом». Точнее даже не обида, а ее нанесение. И это выяснилось совершенно случайно.

В поездках на машине мы с папой очень часто беседуем о чем-то жизненном. И сегодня я задала ему вопрос, напрягает ли его тот факт, что их взрослая дочь все еще обитает с ними. И он сказал, что в целом не напрягает, но есть моменты, на которые мне надо обратить внимание, если хочу быть безукоризненной женой, хозяйкой в доме и т.д.

И как-то незаметно речь зашла о том, что я готовлю вроде съедобно, но без души. То есть, например, пюре без маслица (хотя это не так), блюда без какого-то эстетичного оформления и т.д. И тогда я спросила, почему он ни разу не сказал мне о своих претензиях прямо во время обеда. Ведь у остальных домочадцев таких вопросов не возникало. Тогда папа сказал, что не хотел меня обижать по каждой ерунде.

И тогда я поняла две вещи. Первая: это все-таки ерунда (подумаешь, огурчики рядом с пюре не разложила, помидорки не нарезала). Вторая: по папиной логике лучше выдать мне за все вопросы сразу, но потом, чем за те, что возникли прямо сейчас. Я это назвала замечаниями в моменте и впоследствии.

Так вот, мне действительно было обидно. И даже не потому, что оказывается, я плохо готовлю. Свою неидеальную готовку я как раз признаю. Дело в том, что обида в моменте хотя бы имеет под собой реальное основание. Я ошиблась здесь и сейчас. Здесь и сейчас мне об этом сообщили (и, кстати, это можно сделать не в виде претензии, а просто замечанием). А не то, что это всплывает в каком-то диалоге, и я узнаю о себе много нового.

И в бездушности меня обвинить уж никак нельзя. Потому что для меня она заключается в том, что я могла бы вообще не готовить своей семье, сославшись на миллион причин. Но я готовлю уставшая, порой падая с ног, чтобы завтра моим родным было чем пообедать. Да, это не подвиг, а вполне обычное дело. Но из них и складываются семейные отношения.

<p>Ты не станешь хуже</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза