Калейдоскоп жизни

Вслед за Большим Метеороном на соседних каменных столбах в конце XIV века возникло еще два десятка православных монастырей. Они получили общее название Литополис, то есть «город на скалах». Это было трудное для христиан время. С востока надвигалась турецкая угроза. Монастырям требовалась поддержка мирных властей. Они нашли ее в лице правителя сербского княжества Трикала. Его звали Симеон Урик. Он породнился с древним византийским родом Палеологов. Впоследствии постригся в монахи и стал преемником основателя Метеоры.

В Литополисе — «городе на скалах» — жили тысячи православных монахов-аскетов. Большую часть времени они проводили в своих скитах и лишь по воскресеньям собирались на богослужения. Наедине с природой они учились быть мудрыми в мыслях и скромными в желаниях. Метеора была духовным оазисом, как магнит привлекая отовсюду христианских паломников.

Монастырь Варлаама был основан монахом, который поселился тут в 1350 году и оборудовал себе скит на высоте более трехсот метров над долиной. Первые аскеты взбирались на скалу с помощью веревочных лестниц и врезанных в камень бревен с блоками. Пока монахи крутили скрипучий ворот, посетитель в сетке полчаса раскачивался над пропастью.

Самое красивое здание монастыря Варлаама — его главная часовня. По преданию, ее построили в 1542 году всего за 22 дня, однако материалы для нее пришлось заготовлять 22 года. Такой срок весьма правдоподобен не только для Средневековья, но и для наших дней. Я видел, каких трудов стоит поднимать на макушки каменных столбов мешки с цементом, даже имея лебедку с электромотором и металлические тросы.

Основанные в XIV веке обители на скалах особенно процветали в XV и XVI веках. Именно тогда в Метеоре появились фрески. Стиль росписей сложился под влиянием известного иконописца Феофана с острова Крит. В 1527 году он расписал здесь церковь в монастыре святого Николая. Потомственный иконописец, Феофан воплощал силу религиозного чувства в соответствии с канонами своего времени. Как принято в византийском искусстве, он изображал природу в стилизованной манере, словно отстраняя свою композицию от земной жизни.

Даже беглое знакомство со старинными фресками в монастырях Большой Метеорон, Варлаама и святого Николая дает богатую пищу для размышлений. Во-первых, человеку, увидевшему каменный лес Метеоры, уже не кажутся гиперболическими очертания горных круч на старинных византийских иконах. Они столь же реалистичны, как пейзажи китайских художников в жанре «гохуа». (Я видел их праобразы — горы в провинции Гуанси.) Во-вторых, большой соблазн предположить, что Феофан с Крита, чьими фресками славится Метеора, был потомком Феофана Грека, расписывавшего вместе с Андреем Рублевым в конце XIV века соборы Московского Кремля. Ведь мастеров в старину было принято именовать по месту их происхождения. И потомок живописца, которого на Руси звали Феофан Грек, на родине мог был бы зваться Феофан с Крита.

Меня также поразило, что персонажи византийских икон часто изображены в «позе созерцания» буддийских святых. И далее. Соединение большого и безымянного пальцев руки на Востоке считается жестом медитации. Случайна ли наша щепоть при осенении себя крестом?

Да и сам крест, который на Западе считают символом христианства, судя по всему, имеет азиатское происхождение. Я убедился в этом в Тибете. Равносторонний крест, то есть четыре луча, расходящиеся из одной точки, с давних пор служат в Шамбале (в Тибете) и в Беловодье (на Алтае) символом всепроникающего Высшего разума.

Именно равносторонний крест был изображен на знаменах Аттилы во время нашествия гуннов на Европу. У них христиане, по всей вероятности, его и заимствовали. Ведь к мученической смерти Иисуса крест не имеет отношения. Людей в то время распинали не на крестах, а на Т-образных балках, о чем свидетельствуют картины добросовестных художников.

Так что разговоры о бремени белого человека — нести крест в другие части света, дабы приобщить туземцев к благам цивилизации, были лишь прикрытием для оправдания колониальных захватов. У Европы нет основания кичиться некоей исключительной миссией — особенно перед Азией.

Таинственное предназначение пирамид

Египетские пирамиды — первое из семи чудес света, как называл их Геродот, — я увидел в пятницу 25 декабря. И думаю, мне повезло. Не потому, что это был день Рождества Христова, о чем напоминала искусственная елка в холле гостиницы «Шератон», а потому, что в арабских странах пятница — выходной день. Я увидел пирамиду Хеопса, когда она была окружена пестрой толпой каирцев, для которых выезд на плато Гиза служит излюбленной формой досуга в нерабочие дни.