Календарь Морзе

— Ксения грезит о коитусе в Лексусе, а у Жени жопа застряла в Пежо, — продекламировал он речевую разминку, тщательно артикулируя каждое слово. Наступало время дневного выпуска новостей, а мне было пора на свидание. Главное — быстро проскочить коридор, пока Малдер не спохватился и не начал просить денег в долг.

На выходе из здания задумчиво курил генерал.

— А у вас-то люди не пропадают? — спросил я его устало. После общения с Малдером всегда кажется, что у тебя литр крови выпили. Удивительно занудный тип.

— В армии нет слова «пропал», — веско ответил военный. — В армии есть слово «проебали»…

В машине постоянно включен приемник, и с парковки я выехал под бодрые позывные «Радио Морзе — максимальная помехоустойчивость!» — морзянка, переходящая в музыкальную коду.

«На Радио Морзе время новостей, и с вами Женя Продулов. Вчера вечером горожане имели возможность прослушать очередное обращение главы мэра города…»

Я выругался, остановился у обочины, достал телефон и написал ему в мессенджер: «Чото, ты еблан. Какое еще „обращение главы мэра“? А остальная часть мэра где была?»

Чото в эфире запнулся и поправился:

«Да, очередное обращение главы города к горожанам было посвящено проблемам личной безопасности, которую он обещал всемерно обеспечивать. Как выразился наш мэр: «Мы не будем позволять всяким гражданам сомневаться!» Администрация внесла в городскую Думу предложение о формировании Народной Дружины, создаваемой на добровольной основе из принудительно мобилизованных граждан. Законопроект будет обсуждаться на дневной сессии нашего парламента…»

В мессенджер пришло капсом: «ОЙ, ИЗВИНИ». Я поехал дальше, уже не особенно вслушиваясь, чтобы не расстраиваться. Чото вообще славился своими залипухами, он и не такое мог в эфир брякнуть. Как заслуженный обладатель черного пояса с розовыми помпончиками по классическому пофигизму, я относился к этому снисходительно — все равно девяносто девять процентов слушателей ничего не заметят. Люди вообще никогда не слушают, что им говорят.

В кафе успел заказать себе чай и пролистать то, что в городе, за неимением выбора, называют интернетом. Анюта явилась с дежурным опозданием в двадцать минут, но Анюте можно. Анюте можно все. Когда она вошла с полуденного солнца в темный зал и, сняв темные очки, застыла на пороге, оглядывая столики, сердце мое привычно замерло, пропустило пару тактов и сменило ритм.

Ненавижу себя в такие моменты. Нет ничего глупее и унизительнее безответной влюбленности.

— Привет, Антон! Долго ждал?

— Как всегда, Анюта, как всегда. Что заказать?

— Чего-нибудь вредного, калорийного, вкусного и побольше! — господи всемогущий, ну разве она не совершенство?! — Я не успела позавтракать!

Официант был уже тут как тут, улыбаясь ей так, что еще немного — и уголки рта сойдутся на затылке.

Анюта нравится всем. Меня это бесит, но я не могу убить всех людей. Тем более что, даже если я это сделаю и мы останемся последними людьми на свете, то все равно будем «просто друзьями».

Так что сначала я не стал бить официанта головой об стол, потом не стал коленом ломать нос, потом не врезал ему по яйцам и не начал топтать упавшего с криком «хули ты лыбишься, ушлепок». Просто продиктовал заказ, чтобы он наконец свалил уже на кухню и вынул свои масляные глазки из Анютиного декольте, пока я их не вынул из его глазниц вилкой.

— Как дела, Анюта? — спросил я самым светским тоном, который возможен при одновременном мысленном расчленении трупа бензопилой. — Над чем работаешь?

Анюта Трубная, помимо работы в местной многотиражке «Стрежевский вестник», подвизается стрингером3 — вольным журналистом, зубастым, как челюсть акулы. У нее личная онлайн-газета «Анютины глазки», где в качестве верхней картинки вставлены те самые «глазки» — две башни Саурона с горящим глазом из фильма «Властелин Колец». Если навести курсор, то левый подмигнет. Ну да, провинциальный веб-дизайн. Ладно, ладно. Это не так пошло выглядит, как звучит, и соответствует концепции. Анюта выворачивает наизнанку городские секреты, бичует местные пороки, талантливо высмеивает региональное начальство, волком выгрызает провинциальную коррупцию и неизбежное местечковое распиздяйство. Аня хочет сделать мир лучше.

Кого-нибудь другого давно бы убили, но на нее ни у кого рука не поднимается.

— Ты слышал, что в городе пропадают люди? — сказала она, очаровательно нахмурившись.

— Слышал, — честно подтвердил я. — Малдер сегодня нес эту чушь в моем эфире.

— Это не чушь! — она хороша, когда сердится. — Это факты! Но Кэш запретил ставить в «Вестник», ему мэр не велит.

— Ага, так вот почему предложили дружинников мобилизовать… — догадался я. — Работают на опережение!

— Дружинников? — удивилась Анюта. — Когда?

— Иногда стоит пользоваться открытыми источниками, — улыбнулся я. — Вон, Чото уже в утреннем выпуске обнародовал.

Анюта очень мило закусила нижнюю губу — она терпеть не могла, получать информацию не первой.

— Ладно, посмотрим, что из этого выйдет. Но исчезновения — это моя новая тема, я ее работаю.