Календарь Морзе

В этот день принято валить на матушку-природу все последствия своей лени, нерасторопности и мудизма. Вот, скажем, если у вас толстая жопа, то это не потому, что вы много жрете и забили на спорт, а потому, что у вас метаболизм. Это, безусловно, генетическое, а значит — да здравствует ДНК!

Бросить курить и бухать вы не можете, потому что ваш пра-пра-пра-дедушка пропивал последние портки в кабаке при царе Горохе, а значит что? У вас — генетическая предрасположенность, ура!

Работник из вас херовый не потому, что вы ленивый далпайоп, а потому что у вас синдром хронической усталости, заложенный в ваши гены случайно затесавшейся гаплогруппой африканского ленивца — ваш волосатый низколобый предок был такой шалунишка!

А на жену, детей и подчиненных вы орете, выпуча глаза и брызгая слюнями, не потому, что вы обыкновенный мудак, а только в силу недавно открытого наличия «гена раздражительности», влияющего на выработку допамина. В общем, даже не знаю, как бы мы жили, если бы ученые не придумали генетику. Отличный праздник — День ДНК, освободивший нас от тяжелого груза личной ответственности…

Я тянул время, надеясь, что Чото соизволит явиться и избавит меня от утреннего блока новостей. Я даже написал ему в мессенджер:

— Чото, мудило грешное, где тебя носит?

Ответа я не получил, зато в студию явился Его Величество Владелец Радио Морзе.

— Антооон! — с порога взвыл этот представитель медийного капитализма. — Ты опяяять!!!

— Ген раздражительности проявился? — с неискренним сочувствием спросил я.

— Ты опять куришь в студии… — он принюхался. — И пьешь? Пьешь, да?

Я демонстративно отхлебнул из фляжки и убрал ее в карман.

— Исключительно в лечебных целях, Дрей Дреич! — поклялся я. — Купирую абстинентный синдром!

— За что мне такое наказа-а-ание? — риторически возопил Андрей Андреевич Кеши́рский, томный блондин в светлом летнем костюме, кашне и претенциозной белой шляпе, которую он сейчас держал в руке изящным жестом наотлет. Сотрудники звали его за глаза «Кешью», произнося это раздельно — «кэш ю»[6], как «фак ю». Или просто «Кэш». Он был зануда и, предположительно, педераст, но отнюдь не такой дурак, каким казался.

«За то, что ты унылый мудак, Кешью, — ответил я мысленно. — С Ди́лдовым бы вас познакомить…»

— Ты опять сказал в эфир плохие слова! — капризно топнул ножкой мой наниматель. — Да, сказал, сказал, сказал!

Я попытался припомнить, что я такое нес, и не преуспел. Профессиональный прием похмельного радиоведущего — отключать язык от мозга, пусть сам справляется.

— Ну, Дрей Дреич… — изобразил покаяние я. — Как-то само сорвалось…

— У тебя всегда само! — негодовал Кеширский. — Я тебя когда-нибудь все-таки уволю, Антон! И где этот милый юноша, Евгений?

— Вышел ненадолго, — решительно соврал я. Я потом сам Чото трындюлей выпишу, но сдавать начальству не стану, не по-пацански это. — Кофе пошел купить. За мой счет, между прочим, Дрей Дреич! Вы еще когда обещали нам бесплатный кофейный автомат?

Жадноватый Кешью забормотал:

— Ситуация сейчас сложная… Состояние рекламного рынка… Акционеры и инвесторы… — с каждым словом он делал шаг назад и, пробормотав что-то уже совсем неразборчивое из коридора, закрыл за собой дверь. Теперь в бухгалтерию пойдет, перед девочками шляпой махать. Хотя зачем ему те девочки?

Мысленно матеря дезертира Чото, я поплелся в аппаратную за распечатками новостей.

— В эфире Радио Морзе и его «Новостной телеграф». За телеграфиста Антон Эшерский. Сегодня тринадцатое июля, и это вообще ни разу не новость. А новости сегодня…

— Итак, — развернул я распечатки с городского форума, — на перекрестке улиц Чапаева и Пелевина установили светофор.

Водители недовольны — теперь их можно оштрафовать за проезд на красный. Пешеходы недовольны — светофор без кнопки и они не могут троллить водителей, постоянно ее нажимая. Жители района недовольны — светофор слишком ярко моргает. Жители других районов недовольны — светофор моргает не у них.

Вердикт неравнодушной общественности: светофор убрать, светофор переставить, светофор перевернуть, к светофору прикрутить кнопку, у светофора выкрутить лампочки и вкрутить их мэру не скажу куда.

Перед городским театром положили брусчатку.

Горожане недовольны. Во-первых, если надеть каблуки, то будет, наверное, неудобно. Во-вторых, если когда-нибудь вдруг настанет зима, то будет, наверное, скользко. В-третьих, если надеть роликовые лыжи, то будет, наверное, тряско. В-четвертых — распил брусков. В-пятых — откат катков. В-шестых — в тендере участвовали только производители брусчатки, а это коррупция. Надо было пригласить кондитерскую фабрику и мыловаренный завод.

Вердикт неравнодушной общественности: брусчатку снять, брусчатку перевернуть, брусчатку закатать в асфальт, брусчатку покрыть плиткой, застелить линолеумом и положить сверху паркет, брусчатку выковырять и засунуть мэру не скажу куда.

На центральном бульваре поставили скамейки.