Календарь преступлений

Едва ли это можно было назвать игрой. Он дул в горн, и из раструба вырывались хриплые звуки. Когда звуков не было вовсе, вены на шее старика раздувались, а лицо становилось багровым. Время от времени он отсасывал через мундштук слюну, а потом продолжал свои упражнения. Деревья кивали от теплого ветерка, а люди внимательно слушали, как будто этот кошачий концерт был райской музыкой.

Но внезапно звуки прекратились. Старый Бигелоу выпучил глаза. Геттисбергский горн со звоном покатился к пьедесталу.

Все словно застыло — движения детей, дыхание слушателей, даже шелест листьев.

Затем послышалось испуганное бормотание, и Никки открыла глаза, которые только что зажмурила, успев увидеть, как последний из ветеранов Великой республиканской армии рухнул к ногам доктора Стронга и Энди Бигелоу.

* * *

— Вы были правы в первый раз, док, — сказал Эллери.

Они находились в доме Энди Бигелоу, куда доставили с кладбища тело старого Зэка. Дом наполняли болтающие женщины и бегающие дети, но в этой комнате было всего несколько человек, и они разговаривали очень тихо. Старик лежал на диване, прикрытый лоскутным одеялом. Выглядевший постаревшим доктор Стронг сидел в качалке рядом с телом.

— Это моя вина, — бормотал он. — В прошлом году я не стал обследовать рот Калеба и мундштук горна. Это моя вина, мистер Квин.

Эллери успокаивал его:

— Вы ведь знаете, док, что этот яд нелегко обнаружить. Кроме того, подозрения казались нелепыми. Конечно, вы бы нашли следы яда при вскрытии, но Этуэллы не позволили вам его произвести.

— Они все умерли — все трое. — Доктор Стронг свирепо уставился на Энди Бигелоу: — Кто отравил горн?

— Господи, да не смотрите вы на меня! — взмолился Энди. — Это мог сделать кто угодно, док.

— Кто угодно, Энди?! — крикнул мэр. — После смерти Калеба Этуэлла Зэк забрал горн, и он находился в этом доме весь год!

— Кто угодно, — упрямо повторил Энди. — Горн висел над камином, и любой мог сюда проскользнуть. Как бы то ни было, до прошлого Дня памяти он был у Калеба. Кто отравил горн в его доме?

— Так мы ни к чему не придем, док, — прервал Эллери. — Бигелоу, ваш дед когда-нибудь говорил, где спрятано сокровище времен Гражданской войны?

— Допустим, говорил. — Энди облизнул губы. — А вам что до этого?

— Убийства совершены из-за этих денег, Бигелоу.

— Это еще надо доказать. В любом случае на них никто не имеет права, кроме меня. — Энди Бигелоу выпятил широкую грудь. — Когда умер Эб Чейс, дедуля остался последним из трех. Деньги принадлежали Зэку Бигелоу, а я его ближайший родственник — значит, они мои!

— Ты знаешь, где они спрятаны, Энди? — Доктор Стронг вскочил с качалки, сверкая глазами. — Где?

— Не скажу! Убирайтесь из моего дома!

— Не забывай, Энди, что я представляю в Джексберге закон, — предупредил мэр, — а это убийство. Где деньги?

Энди расхохотался.

— Вы не знали этого, верно, Бигелоу? — сказал Эллери.

— Конечно нет. — Он снова засмеялся. — Видите, док? Этот тип на вашей стороне, но тоже говорит, что я этого не знаю.

— Не знали, — поправил Эллери, — но узнали несколько минут назад.

Улыбка исчезла с лица Энди.

— О чем вы?

— Этим утром Зэк Бигелоу написал записку, как только док Стронг сообщил ему о смерти Эбнер Чейса…

Лицо Энди стало пепельным.

— …и запечатал ее в конверт…

— Кто вам это рассказал? — рявкнул Бигелоу.

— Один из ваших детей. И первое, что вы сделали, когда мы вернулись с кладбища с телом вашего деда, — это проскользнули в спальню старика. Дайте мне записку.

Бигелоу стиснул кулаки, но потом опять расхохотался:

— Ладно, я покажу ее вам! Черт возьми, я даже позволю вам выкопать для меня денежки! Почему бы и нет? Ведь они мои по закону. Вот, читайте! Видите, он написал мое имя на конверте!

Так оно и было. Записка оказалась написанной теми же чернилами и той же дрожащей рукой.

«Дарагой Энди тепер когда Эб Чейс тоже помер если что случится со мной ты найдеш денги что мы прятали много лет в железной коропке в гробу где мы пахаранили Калеба Этуэлла. Я оставляю все тебе патаму што ты был харошим внуком. Твой Зэк Бигелоу».

— В гробу Калеба! — ахнул доктор Стронг.

Лицо Эллери оставалось бесстрастным.

— Когда вы сможете получить ордер на эксгумацию, док?

— Прямо сейчас! — воскликнул доктор. — Я ведь заместитель коронера этого округа!

Взяв с собой нескольких мужчин, они вновь отправились на старое кладбище, при свете клонящегося к закату солнца выкопали гроб Калеба Этуэлла, открыли крышку и обнаружили на коленях трупа плоскую жестяную коробку с застежкой, но без замка. Пока двое сильных мужчин держали за руки Энди Бигелоу, чтобы он не бросился на крошащийся гроб, доктор-мэр-шеф полиции-заместитель коронера Мартин Стронг, затаив дыхание, поднял крышку коробки.

Она была до краев наполнена крупными купюрами, но… в конфедератских деньгах.

* * *

Некоторое время все молчали — даже Энди Бигелоу.