Читаем Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. XIX - начало XX в. полностью

1 и 2 ноября — церковные праздники поминовения умерших и «всех святых». Молодежь устраивает в эти дни «magostos» — праздничные трапезы.

Как и в других католических странах, за четыре недели до рождества начинается предписанный церковью пост. Это время называется «Santo advenimiento» («святое пришествие»). По суровым церковным правилам в этот период «адвента» запрещены танцы, общественные развлечения, театральные представления.

Крестьянское население Испании, как и в других странах, накопило немало примет о погоде и урожае. В числе их много, конечно, примет, относящихся к началу зимы. Они выражаются, как это и обычно бывает, в разнообразных пословицах и поговорках, чаще рифмованных. В них сказывается то действительная наблюдательность земледельца, то обманчивые обобщения. Многие пословицы содержат в себе полезные агрономические советы. Вот несколько таких примет-пословиц: «Por San Simon у San Judas cogidas son las uvas, asi las verdes como las maduras» (Ко дню св. Симона и св. Иуды — 28 октября — уже собран виноград, как зеленый, так и спелый). «Por Todos los Santos los trigos sembrados у todos los frutos en casa eacerrados» (Ко дню Всех святых — 1 ноября — пшеница посеяна и все плоды заперты в доме). «De Santa Catalina, la nieve se avecina» (На св. Каталину — 25 ноября — снег уже близко).

Приметы касаются и последующего времени — середины зимы: «Tras de diciembre nebuloso viene enero polveroso» (Вслед за туманным декабрем идет пыльный январь). «Agua de enero, todo el ano tiene tempero» (Вода в январе — весь год будет погода). «La lluvia de febrero es el mejor estercolero» (Дождь в феврале — лучшее удобрение).[139]

Многие приметы привязываются к дням святых. Но интересно отметить, что ни в Испании, ни в Португалии не пользуются особой популярностью те святые, культ которых так широко распространен в большинстве стран Европы (не только в католических, но и в протестантских), а дни их как раз приходятся на предрождественское время. Из этих святых сравнительно больше почитают св. Мартина (11 ноября), гораздо меньше св. Екатерину (25 ноября), св. Андрея (30 ноября), св. Варвару (4 декабря), св. Николая (6 декабря), св. Люцию (13 декабря).

Св. Мартин известен крестьянам как покровитель виноградного сбора; он же — патрон перелетных птиц; в день его памяти режут свиней, угощаются красным вином. Впрочем, почитание св. Мартина больше отмечено в Северной Испании и в Каталонии.

С днем св. Екатерины связаны метеорологические приметы («На св. Каталину холод устанавливается» и т. п.). Ее считают покровительницей оливкового дерева — ко дню ее памяти приурочено начало выделки оливкового масла.

Св. Николая знают как покровителя школьников и студентов. Кое-где отмечалось хождение детей в день св. Николая за сбором подарков; дети пели стихи в честь этого святого.

Наконец, местами известна и св. Люция, помогающая якобы при глазных болезнях. Есть поверье, что с ее дня (13 декабря) начинает прибавляться день. Все это связано с легендой о мученичестве св. Люции, которую якобы лишили зрения, да и с самым ее именем, имеющим прямое отношение к свету.[140]

По разным причинам жители Испании и Португалии больше почитают не этих «осенне-зимних» святых, а других, чествование которых приходится на иные сезоны: это св. Исидор, св. Петр, св. Антоний (о его зимнем празднике, впрочем, будет сказано дальше), св. Иоанн Креститель. У португальцев больше всего почитаются трое святых: São João, Santo Antonio, São Pedro.[141]

Кульминационный момент зимних праздников — fiestas — это рождество (по-испански — Natividad, Navidad, Pasqua de Navidad; в Галисии и Португалии — Natal, Nadal). Празднование его начинается еще накануне, в сочельник — «Noche buena», «добрая ночь». И сочельник, и сам рождественский праздник ознаменованы сочетанием церковных и чисто народных обычаев.

Меньше всего затронут церковным духом старинный обычай ходить с колядками по домам. Это хождение называется «aguinaldo», либо «aguilando», в Каталонии и Валенсийской области — «guirlando». Может быть, слово это происходит, как и русская «коляда», от латинских Calendae,[142] хотя есть и другое объяснение (см. выше, стр. 42). Участники обряда aguinaldeiros — обычно дети, но иногда и молодежь. Они обходят дома, распевая песни с разными пожеланиями, — как это делается и во всех других странах Европы; за это они получают подарки. Название этих праздничных подарков — estrenas, entrenas — тоже идет еще от античных времен; впрочем, иногда подарки называются тем же словом «агинальдо».

Группы агинальдейрос разгуливают по поселку нередко в маскарадных костюмах различного вида. Останавливаясь перед каждым домом, они распевают свои поздравительные рождественские песенки — villancicos; эти песенки называются по-разному: panxolinas (Галисия), navidas (Галисия, Португалия), nadales (Каталония), sibilas (Балеарские острова). В песнях обычно упоминается о рождении Иисуса девой Марией, но благопожелания напоминают скорее о древних магических заклинаниях.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология