Календарные обычаи и обряды народов Юго-Восточной Азии. Годовой цикл

Команда гребцов (нэак тьамнох тук, или кром нэак ом) в зависимости от размера лодки состоит из 20–60 сильных и выносливых гребцов, возраст которых не превышает 35 лет. По своим функциям гребцы подразделяются на две категории: тех, кто гребет сидя (пуок ом реап) — они находятся на скамьях, расположенных от носовой части лодки до ее середины, — и тех, кто гребет либо стоя на коленях, либо стоя во весь рост (пуок нэак йонг), занимающих места соответственно в задней части лодки, от середины и до кормы. В зависимости от функционального назначения существует до пяти различных типов весел (тьрова) — длиной от 1,15 до 3 м.

В качестве дополнительных символических атрибутов гребцы обычно используют подвешенный к носу лодки кусок пестрой ткани (на), символизирующий язык змеи-нага; румйоль — две специальные подвески с каждой стороны от на, которые считаются усами змеи-нага; ланг — зонт, также укрепляемый на носу [Hoc Cheng Siny, 1973, с. 20–23].

Издавна повелось, что, перед тем как отправиться на состязания в Пномпень, накануне вечером, после вечерней молитвы, в храме обычно устраивается специальная церемония, чтобы «разбудить лодку». Звучит оркестр традиционной музыки, а приглашенные монахи читают нараспев тьайантао («песнь победы»).

Лодки перед спуском на воду (г. Пномпень, 1967, ноябрь). Фото И.Г. Косикова.

Один из мастеров, участвующих в строительстве лодки, после произнесения хвалы в честь Будды, его учения и общины окропляет затем нос лодки водой и обращается к охранным духам с просьбой уберечь лодку и ее экипаж во время гонок от разного рода напастей, способствовать ее плавному скольжению по воде, а в конечном счете помочь одержать победу над соперниками.

В некоторых прибрежных деревнях местный прорицатель сам перевоплощался в охранного духа. Под звуки ударных инструментов он имитировал движение гребца, как бы опускавшего весло в воду. В завершение обряда запястья гребцов перевязывали белыми хлопковыми нитями, которые, по поверью, были символами удачи [Cérémonies des douze mois, 1950, с. 63]. На носу лодки под раскрытым зонтом помещали ритуальные приношения духам вод.

На следующее утро, после того как к корпусу лодки прикрепляли «глаза», ее спускали на воду под радостные возгласы собравшихся, которые желали всему экипажу успешного плавания в Пномпень. В дороге гребцам рекомендовалось соблюдать ряд предписаний и запретов. Например, если лодка проходила под мостом, то ее «глаза» полагалось снимать, а затем их вновь водружали на прежнее место.

Спуск лодок на воду (г. Пномпень, 1967, ноябрь). Фото И.Г. Косикова.

Прибывавшие на праздник экипажи собирались в заранее отведенном месте, недалеко от моста Сангкум Реах Нийюм, и ждали специального сигнала, по которому очередная пара лодок устремлялась вниз по огромному водному пространству, чтобы как можно быстрее пройти расстояние 3 км, заканчивавшееся напротив плавучего королевского дома, напротив четырехводных рукавов. Лодка, которая первой приходила к финишу, получала три очка, а ее соперница — соответственно два или одно очко, в зависимости от того, отстала она от победительницы на 1/3 или 2/3 длины ее корпуса [Косиков, 1966–1968]. Если же отставание было существенным, то команда попросту выбывала из дальнейших соревнований.

Плавучий королевский дом и трибуны для гостей на Празднике возвращения вод (г. Пномпень, 1967, ноябрь). Фото И.Г. Косикова.

В гонках лодок наряду с кхмерскими экипажами принимали участие команды тямов. Их лодки, как правило, не превышали в длину 15 м, и размещалось на них около 30 гребцов. Помимо основных — мужских экипажей в гонках принимали участие также и женские команды. Можно без преувеличения сказать, что в эти дни на берегу собирался весь Пномпень. Радостными возгласами зрители подбадривали гребцов.

Гонки лодок (г. Пномпень, 1967, ноябрь). Фото И.Г. Косикова.

Не оставляли они без внимания также выступления лодочных шутов с их вызывавшими всеобщий смех ужимками и гримасами, импровизировавших на ходу забавные куплеты и прибаутки, как, например:

Хоть я сам и не красавец
И не могу похвастаться
Ни фигурой, ни лицом,
Вокруг меня всегда вьются пять молодок,
И каждая от меня без ума.

[Косиков

, 1966–1968, перевод автора].