Календарные обычаи и обряды народов Юго-Восточной Азии. Годовой цикл

Во времена бирманских королей существовала одна из самых интересных церемоний, связанных с календарным циклом, — Праздник первой вспашки, проводимой королем. Колониальное время оказало разрушающее воздействие на этот ритуал, тем более, что бирманский король был депортирован из страны через несколько дней после окончания третьей англо-бирманской войны. Видимо, поэтому сейчас отмечаются только элементы старого ритуального комплекса. В их число входят и подношения духу-нату Ламайн, Хозяину полей, и Нату риса Бомачжи (Боунмачжи, Баначжи) [Nash M., 1966 (I), с. 108].

С древнейших времен пахота — почетная обязанность бирманского мужчины — хозяина земли. В надписях на каменных стелах, дошедших до нашего времени, есть сообщения о королях, проводивших церемонию начала пахоты, и даже о монахах, обрабатывавших поля и подававших пример мирянам. «Шин Маха Таттапа, — сообщает одна из таких надписей, — будучи саядо (главой монастыря), купил много земли, вспахал ее, показывая пример мирянам» [Пхо Чжо Сан, 1968, с. 73].

В средневековой Бирме «королевская пахота» была традиционным явлением, о чем свидетельствует запись в хронике «Мандалей Хматан» («Записи о традициях и обычаях королевского двора») [Пхо Чжо Сан, 1968, с. 74]. Бирманские историки утверждают, что в давние времена бирманские короли занимались пахотой («шли с золотым плугом») наравне с крестьянами в течение всего дождливого сезона. Однако — то ли по причине отсутствия «крестьянского духа», то ли просто сочли, что трудно заниматься тяжелой работой в дождь, — традиция была нарушена. Король выходил на ритуальную церемонию первой вспашки один раз в год [Пхо Чжо Сан, 1968, с. 138].

Церемонии предшествовала тщательная подготовка. Заранее был известен только месяц проведения пахоты — найоун (соответствующий июню). Королевские брахманы, астрологи и ученые определяли дату торжественного дня, учитывая взаиморасположение планет, счастливые и несчастливые дни недели и множество разнообразных примет и поверий. Когда дата была определена, король вызывал министра (вун), в ведении которого находились все королевские земли (ламайны) и население, проживающее на них. Каждая социальная группа (зу) имела свое занятие; например, мьин-зу ведали королевскими лошадьми и составляли королевскую конниц) в случае надобности; тана-зу были стрелками королевской армии; дайн-зу — щитоносцами. Самой многочисленной группой были крестьяне (ламайн-зу), поставлявшие «все взращенное ими» исключительно королевскому двору. Из поколения в поколение бирманский крестьянин жил и работал (как и другие категории бирманских земледельцев) в соответствии с традиционным календарным циклом.

Королевские земли (ламайн) находились в Верхней Бирме, недалеко от столицы. Именно здесь до наших дней в наибольшей степени сохранились отголоски старинных обрядов и магических действ.

По распоряжению министра крестьяне-ламайнцы начинали подготовку к церемонии. От королевского дворца до поля, где должна была проводиться церемония, выравнивалась и очищалась дорога, по сторонам которой сооружались ажурные бамбуковые загородки. Дорога усыпалась белым песком, привезенным издалека. Поле, выровненное крестьянами, также окружалось бамбуковой красивой изгородью. Затем на поле пускали чистую воду. Дурным знаком для будущего урожая считались птицы на поле, поэтому специально предназначенная для этого группа лучников охраняла его, чтобы не приблизилась ни одна птица. (Вообще крики птиц считались дурным предзнаменованием; если, например, под крышей дома, где был нездоровый человек, кричала птица, полагали, что это недобрый знак.)

На восточной стороне поля сооружался временный «дворец» для короля, вокруг поля возводили навесы и временные помещения для театральных представлений и танцев [Пхо Чжо Сан, 1968, с. 138–139].

За три дня до совершения первой борозды днем и ночью шли театральные представления и совершались ритуальные танцы. По дорогам и затопленным лугам к месту королевского поля (ледо) двигались бесконечные вереницы людей. Бирманские исследователи отмечают, что на празднества сходились все без исключения — мужчины, женщины и дети, имущие и бедняки. Даже королевские рабы (чундо) могли присутствовать на церемонии «королевской пахоты». Правда, по описаниям Дж. Скотта, далеко не все имели право находиться там, где появлялся король [Shway Joe, 1963, с. 258]. Огромные массы народа располагались в значительном отдалении от королевского поля. Короля сопровождали придворные. Их окружали различного рода воинские подразделения — конные, стрелковые, слоновые и другие, — выстроенные в виде концентрических кругов. Внутренний круг составляли воины с саблями на плечах, точнее, с длинными ножами (да). В знак почтения и покорности королю они стояли, опустившись на одно колено.