Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл

Клецки из сладкого теста, как явствует из их наименования на Севере, выступали в качестве символа первозданного хаоса хуньдунь, считавшегося в китайской традиции прообразом полноты бытия. Символом той же всеобъемлющей полноты и завершенности являлась их шарообразная форма, которую на Юго-Востоке называли «небесной округлостью». Идея совершенной полноты в народном сознании была неотделима от представления о единстве всех членов рода, живых и мертвых. Изготавливать шарики хуньдунь и есть их полагалось сообща всем членам семьи. Обычай требовал присутствия жены главы семейства, в противном случае ее роду, согласно распространенному поверью, суждено было захиреть [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 3, с. 75]. Согласно распространенному на Севере поверью, их ели также для того, чтобы «не отморозить уши» [Цзежи байкэ, 1986, с. 171]. Если в доме за прошедший год появилась молодая жена, именно ей следовало, надев красную кофточку, замесить тесто для клецок, что считалось добрым предзнаменованием для нее. Бездетные женщины нередко откладывали себе несколько клецок в надежде обзавестись потомством. На Тайване многие женщины, поджаривая клецки на огне, гадали о том, кто родится у них — сын или дочь — в зависимости от того, разбухнут или, наоборот, сморщатся эти клецки [Doolittle, 1867, с. 74; У Интао, 1980, с. 31].

Любопытная легенда о происхождении обычая есть рисовые клецки в день зимнего солнцестояния бытовала в провинции Фуцзянь. В ней рассказывается о некоем дровосеке, который, блуждая по горам, провалился в глубокую пропасть (т. е. попал на тот свет), где он питался волшебными плодами. Через некоторое время его тело затвердело, на нем появилась шерсть, и оно обрело способность летать (т. е. дровосек стал душой умершего). Тогда дровосек взлетел ввысь и возвратился домой, но не узнал своих домашних. Те угостили его сладкими клецками из рисовой муки. Приняв эти клецки за волшебные плоды, дровосек съел их, и к нему вернулась его «первоначальная природа». С тех пор, гласит легенда, у людей появился обычай всей семьей есть клецки из сладкого теста [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 5, с. 61].

Легенда о дровосеке из Фуцзяни указывает на значение клецок из рисовой муки как символа жизненной силы и средства воссоединения живых и мертвых. Отметим еще один обычай, существовавший в провинции Фуцзянь: если в течение года умер кто-либо из старших членов семьи, его потомки не имели права сами готовить тесто для клецок и должны были получить его в подарок от родственников [Doolittle, 1867, с. 75].

В жертву предкам в день зимнего солнцестояния приносили также рисовые пирожные, красные бобы, вино и обязательно свинину, которая, как верили на Юго-Востоке, в эту пору дарила силу и здоровье [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 4, с. 16]. Во многих местностях Южного Китая, в частности в Цзянси, Чжэцзяне, Гуандуне, на зимний солнцеворот было принято посещать предков и убирать их могилы. Жители провинции Шэньси сжигали в дар предкам кусок бумаги, свернутой наподобие отреза шелка. Это называлось «отправить штуку шелка» [Гуцзинь, 1934, кн. 22, с. 60а]. После жертвоприношений предкам члены семьи в полном составе приступали к праздничному пиршеству, стараясь наесться до отвала. Жители Ханчжоу клали голову и хвост рыбы с праздничного стола в посудину с рисом, что символизировало достаток в доме [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 4, с. 15]. Наконец, в день зимнего солнцестояния полагалось ремонтировать очаг и поклониться Богу очага.

Обряды Восьмерки месяца ла.

Еще одним популярным обрядом в зимний период было приготовление «каши Восьмерки месяца ла» (лабачжоу) к 8-му дню 12-го месяца. Готовили эту кашу из разнообразных постных продуктов: круп (но не муки), различных злаков, миндаля, редьки, фасоли, бобов, орехов, гороха, каштанов, арбузных семечек и пр. Кашу раскладывали в чашки, покрывали сахарной пудрой и корицей и нередко украшали миниатюрной фигуркой льва. Часть каши дарили родственникам и друзьям.