Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев

В зимних же праздниках, напротив, подчеркивается идея смерти, присутствия мертвых. Их «кормят» специальной едой, для их умилостивления совершаются обряды, аналогичные поминальным. Раздача в эти дни еды беднякам являет собой одну из форм «кормления мертвецов». Бедняк, особенно нищий, социально тождествен мертвецу в сфере биологической. Можно видеть в этом обычае и другой смысл: поддержки общиной неимущих сочленов. Но, во-первых, кормят не только бедняков-соседей, но и бродяг; во-вторых, такой обычай характерен лишь для рождественско-святочного периода. Бедность в фольклоре часто объясняется тем, что человек либо лишился живительной сверхъестественной поддержки, либо к нему привязалось «горе-злосчастие», т. е. он отрицательно сакрализован. Не противоречит такому пониманию, кажется, и тот факт, что в те же дни обрядовая пища достается и детям. Ведь до женитьбы, до перехода в социальную группу самостоятельных хозяев, член общины неполноценен и как бы не существует. Семантически он ближе к мертвым, чем к живым — труженикам и производителям. При таком взгляде становится не столь уж существенным и различие в возрасте колядовщиков: в одних случаях это взрослые (но не женатые) парни, в других — малолетние дети. У европейцев (в последние века, по крайней мере) инициационные группы сравнительно немногочисленны, те и другие колядовщики находятся в одной группе.

Смерть даже в зимних праздниках подразумевает рождение новой жизни, но эта жизнь (до весны) принципиально не эротична. Если купальские праздники требуют соучастия парней и девушек в обрядах, если в «мужских» и «женских» весенних праздниках, в агоническом контрастном двуединстве (шуточные перебранки и бой, травести) уже наличествует хотя бы потенциальная эротичность, то в зимних праздниках она практически отсутствует. Гадания о женихах в расчет не могут быть приняты, потому что, во-первых, они индивидуальны, а не коллективны, а во-вторых, имеют целью именно брак, создание собственной семьи и хозяйства. Даже в специфически святочных общих обрядах (колядование) роль девушек сугубо пассивна: они получают песенное благословение колядовщиков на брак, но сами в колядовании не участвуют. Исключения так редки, что невольно возникает соблазн счесть их поздней формой обряда. Более того, у многих народов зарубежной Европы обход домов девушкой, олицетворяющей св. Люцию, напоминает скорее визиты Перхты (негативная форма приобщения) — недаром девушка должна в течение всего обхода молчать. У венгров если первый посетитель рождественским утром будет женщина, — дому грозит беда.

«Девичьи» коляды у западных славян подробно рассмотренные Л. Н. Виноградовой,[117] имеют, по-видимому, ту же основную функцию, что и «господарские» коляды и щедровки: заклятие социального и хозяйственного благополучия. Кажется, сравнительным изучением структуры коляды и заговора еще никто детально не занимался.[118] Но даже поверхностное сравнение позволяет предположить их близость. Как в одном, так и в другом случае полная формула предполагает сообщение, показывающее, что исполнителю известна ситуация (у колядовщиков — место и время действия, у заклинателя — свойства объекта). Затем следует активная часть: благословение или проклятие колядников, приказ (пожелание) у заклинателя.

Таким образом, колядование можно считать заклинательным обрядом, совершаемым в дни наибольшей опасности, не просто «переломные», но специфически зимние праздники.

В подтверждение оговорки о том, что весенние праздники — своего рода начало года, и тем самым тоже «разлом» на месте встречи старого и нового времени, можно привести такие параллели.

Разгул нечисти и возвращение покойников в мир весной происходит согласно поверьям, чаще всего на сретение (2 февраля), когда «зима с весной встречаются»; на карнавал (масленицу); в середине поста (также у некоторых народов время встречи зимы и весны); на св. Георгия — день начала лета в двухсезонном году; со страстного четверга по страстную субботу; на 1 мая (Вальпургиева ночь); в троицко-вознесенский период. Гадания обычны на сретение и на масленицу.

Наиболее богатая обрядность как раз и группируется по этим основным праздникам весеннего календаря: сретение, карнавал, пасхальная неделя, начало мая. У народов Юго-Восточной Европы георгиевский (юрьев) день потеснил майские праздники или слился с ними. В троицких же празднествах, формально связанных с пасхой, преобладает не связанная с христианством обрядность майского типа.

Самый популярный, самый изученный из этих праздников — карнавал, в котором наиболее заметна одна главная тема: веселые проводы старого года. Ход и смысл карнавальных шествий достаточно подробно исследованы,[119] поэтому здесь ограничимся лишь определением специфики карнавала как календарного праздника.