Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев

У ирландцев и шотландцев ни один из главных кельтских праздников не носил такого массового, коллективного характера, как праздник Лугнаса. Высоко в горах приносились жертвы (закапывали, например, в землю десятую часть собранного в первый день уборки зерна и часть кушанья, приготовленного для общей трапезы), после жертвоприношения устраивались игры, различные состязания, танцы.[203]

По поводу жертвования первых плодов в литературе встречаются различные мнения. На многочисленных примерах народов Китая, Индонезии, Латинской Америки и др. Дж. Фрэзер показал, как изменялся этот обряд: торжественное поедание первых плодов как таинство приобщения к божеству сменилось принесением первых плодов в жертву богам.[204] Возможно также, что возложение первых плодов на алтарь было актом благодарения, совершаемым в надежде заручиться божественной помощью при завершении уборки и хранения урожая.

Целевая направленность ритуальных действий, совершаемых при уборке урожая, заключается в стремлении узаконить потребление собранного урожая. Основные обряды, выражающие эту идею, — это приношение первин, благодарение богородицы и других святых.

Женский образ, символизирующий плодородие, в уборочных обрядах представлен женскими святыми — покровительницами женщин и урожая. Это св. Анна, которая у чехов «заводит жнецов к пшенице», св. Маргарита — «госпожа погоды» и главная среди них — дева Мария, которой принято было подносить первые плоды нового урожая. Посев озимых также начинали в день, ей посвященный. Так было, например, у поляков, которые день рождества богородицы (8 сентября) называли Божья Матерь посевная. Праздники успения богородицы (15 августа) и рождества богородицы — одни из самых популярных престольных праздников европейских народов.

Центральное место в летне-осеннем цикле праздников занимает жатва и ритуалы, направленные на то, чтобы сберечь плодоносящую силу земли, передать ее будущему году. Объектом обрядовых действий являются последние колосья, с которыми связываются представления о «духе зерна». Этот дух у разных народов и в разных областях олицетворялся как в зооморфных, так и в антропоморфных образах. Это может быть «хлебный заяц», «хлебный петух», «лисица», «волк», «перепелка», «хлебная матушка», «старик», «ржаная девушка» и др.

Эти различные олицетворения «духа зерна», «хлебного духа», «вегетативного демона» и т. п. составили так называемую низшую мифологию, которая в европейских странах оказалась необычайно устойчивой и сохранилась в народных поверьях и обрядах гораздо дольше и прочнее, чем «высшая мифология» — образы небесных великих божеств, давно уже вытесненные христианством.

Именно «дух зерна», скрывавшийся, по народному поверью, в последних несжатых колосьях, заключал в себе живительную плодотворную силу. Но эти колосья внушали людям и страх. Двойственное отношение к последнему снопу, к последним колосьям, а также к лицам, сжинавшим эти колосья, прослеживается на множестве примеров и отражает амбивалентность в представлениях древних земледельцев. Именно поэтому обряды, знаменующие окончание жатвы, включаются в два различных комплекса: в одних ярко выражен страх перед духом, в других — вера в его живительную силу.[205] Обряды с последним снопом, срезание последних колосьев, возвращение жнецов в деревню с последним снопом, украшенным зеленью, уложенным вокруг «майского шеста», одетым в женское платье и носящим название «невеста», танцы вокруг него и отношение к зернам от него, как к сакральному средству, способному оказать благоприятное влияние на урожай будущего года, — все это формы проявления культа плодородия.

* * *

Престольные праздники, отмечающие завершение уборочных работ, сопровождающиеся ярмарочными увеселениями, содержат немало обрядов, по которым можно судить о древней основе этих праздников, о предшествовавших им праздниках в честь бога или духа — покровителя той или иной местности, ради которого устраивались обряды благодарения, жертвоприношения.

Древняя языческая основа храмовых праздников явственно проступает в праздниках и ярмарочных увеселениях многих народов. Известно, что каждый языческий праздник начинался обычно с жертвоприношений богам и коллективной трапезы. В Англии, например, еще в XVIII в. на улице зажаривали целого быка, мясо которого распределялось после пиршества между бедняками прихода. В немецких землях также очень широко отмечались праздники завершения уборки, в которых немецкие исследователи видят пережитки древнего родового праздника германцев. Обычай устраивать общесельские хороводы, общесельские трапезы с поеданием жертвенных животных в день успения богородицы ознаменовывал завершение уборки урожая у болгар.[206]

Годовой цикл сельскохозяйственных работ завершался озимым севом, а цикл праздников — днем всех святых и днем всех усопших (1–2 ноября), обрядность которых позволяет считать их вехами предзимнего цикла обрядов.