Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Конец XIX - начало XX в. Весенние праздники.

С этими же представлениями был связан и игровой обычай — «поездка на болото» (Moosfahrt), известный в кантонах Ааргау и Люцерне еще в 1920-е годы. Деревенские парни ходили по деревням с тележкой, на которую сажали девушек, еще не вышедших замуж (чаще их заменяли парии, переодетые в женские платья), чтобы свезти их за деревню на дальнее бесплодное болото и «чтоб они не повредили посевам». Нередко девушки заранее откупались от парней сластями, колбасой и др. Местами устраивался «суд» над незамужними, на котором одна из них выступала в качестве «адвоката» и «обвинителя» мужской молодежи. Все это нередко сопровождалось грубыми и фривольными шутками.

Отдельные известия сообщают об обычае «опахиваиия» полей плугом или бороной. Еще в начале XX в. парни и девушки (или только девушки) ночью тащили плуг вокруг полей. Возможно, что здесь магия плодородия соединялась с апотропеическим значением как этих действий (магический круг), так и самого плуга[576].

К элементам земледельческой обрядности нужно отнести и появление на масленицу ряженых, закутанных в солому, сено или зеленые ветки. В прошлом были известны такие игры, как «охота на дикого человека» или на «животных» — медведя, лису, — ряженых в зелень или солому. Как те, так и другие игры связаны с древними верованиями о духах полей или растительности[577].

В ряде мест в один из дней масленицы в деревне ставили большое дерево — сосну (Block). Дерево срубали в лесу, по традиции ночью, и незаметно доставляли в деревню. На следующий день дерево торжественно водружалось на площади, все жители украшали его лентами, цветами, плодами. В некоторых деревнях Бернского Оберланда община дарила дерево молодежи, а затем оно «продавалось», вернее собирались деньги на пирушку. В последний день праздника его распиливали на щепки как символическое окончание масленицы[578].

От дохристианского праздника проводов зимы в масленичных шествиях сохранились традиционные маски лета или весны и зимы. Соответственно ряженые были либо в зелени, либо в белой теплой одежде; их сопровождала свита, несшая цветы, фрукты, вилы, косы и т. д. Нередко сами эти персонажи трансформировались в символы добра и зла или поста и масленицы в черных и белых одеждах. Иногда на их месте выступали «проповедник» и Бахус в сопровождении семи смертных грехов. В кантонах Цюрих, Санкт-Галлен и Ааргау носили двух кукол — одну светлую, другую темную, укрепленных на подвижном колесе, возможно, — это символизировало когда-то год с его делением на зиму и лето.

Для Швейцарии характерно включение в масленичную обрядность игровых действий с изгнанием или сожжением соломенных чучел зимы или смерти. Нередко они были приурочены к иным датам весны (от февраля до апреля включительно): в католических кантонах чаще к первому дню поста-среде, в протестантских кантонах заключительные акты праздника связывались с воскресеньем или понедельником «крестьянской масленицы». В протестантской части кантона Граубюндене в понедельник распиливали толстое бревно — «старика», или соломенное чучело — «старуху», в Люцерне в этот день сжигали куклу — «ведьму», а в Ааргау — «соломенного человека» — длинную жердь, обернутую соломой. В первое воскресенье после весеннего равноденствия в промышленном центре Швейцарии — городе Цюрихе при большом стечении народа ежегодно сжигают соломенного болвана (Böögg). По интенсивности горения костра, по тому, как падало чучело, в старину гадали о будущей погоде.

Местные вариации этих кукол, или чучел, необыкновенно многочисленны, с течением времени они трансформировались в комические фигуры, например, в люцернского Фритцши (свое имя он, по-видимому, случайно заимствовал от святого Фридолина, чья память приходилась на соседнюю дату)[579].

В бо́льшей части Швейцарии, особенно в предальпийских районах, почти во всем Миттельланде, в кантонах Женеве, Невшателе, Золотурне, Тессине, был распространен обычай зажигания огней на масленицу. Чаще это были костры, которые зажигали в первое воскресенье поста на высоких холмах. В некоторых местах для них складывались специальные срубы в виде высоких пирамид, вершины которых увенчивались кустом или деревцем.

В других районах бросали горящие деревянные шайбы. Готовили их во множестве и всегда заранее. Нанизанные на бичеву в виде ожерелья, они представляли гордость деревенских мальчишек. Чаще шайбы бросали в честь кого-нибудь, называя имя девушки или уважаемого липа. Зажигали также факелы, сохранились известия и о горящих колесах, которые катили с гор. Название этих огней варьировали по областям. Так, среди германо-швейцарцев их называли «искрами» (Funken), у франко-швейцарцев и итало-швейцарцев — «факелами», «соломенными жгутами» (brandon, feu des failles, pairo, fallo).

В зависимости от вида огнен называли и сам день, например, «воскресенье с искрами» («Funkensonntag»), «воскресенье с факелами» («la fête des brandons»), «день соломенных жгутов» («jour des failles»).