Читаем Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники полностью

Календарные обычаи, исполняемые в день св. Иована Главосека — 11 сентября (усекованиjе, усjек, секованиjе и др. — сербы, черногорцы; Usikovac и др. — хорваты), были характерны главным образом для православных. Обычаи католиков, хорватов например, сводились к запретам в этот день начинать работы, а также что-либо резать или рубить. Подобные же запреты, но более многочисленные, известны у сербов и черногорцев. Так, например, женщины не причесывались, чтобы не посеклись волосы, не пряли, чтобы дикие звери не напали на скот. Прежде было распространено поверье, что в тот день недели, на который выпало усекованье, в течение всего года не следует начинать новых работ вообще или только женских, а также устраивать свадьбы, так как этот день считался несчастливым. Многочисленные запреты касались пищи — этот день считался постным, причем нередко не ели до полудня (не кормили и скот); многие пожилые люди ели только один раз в день; запрещалось есть и пить все красного цвета: помидоры, перец, красный виноград, вино и т. д. Последний запрет, как и запрет резать, очевидно, связан с христианской легендой об отсечении головы Ивану Крестителю.

В некоторых областях в обычаях этого дня прослеживаются следы культа предков. Так, например, сербы Баната (Банатске Хере) окуривали виноград и раздавали его соседям, предназначая душам покойных, посещали могилы недавно умерших родственников и приносили с собой лепешки, виноград и молодое виноградное вино.

Как и в другие дни междудневици, делали запасы на зиму, готовили семена для будущих посевов, а также собирали лекарственные травы.

Сейчас многие обычаи забыты, однако отдельные элементы их сохраняются. Так, в окрестностях Таково сейчас уже не ходят собирать целебные растения, но на луг, где собирали их прежде, сходится и съезжается много народу, особенно молодежи. Как и прежде, после завершения сбора трав, все развлекаются, здесь торгуют напитками, сладостями и фруктами, танцуют, поют, веселятся{731}.

Сербы, черногорцы и македонцы почитали св. Симеона как покровителя пахарей. Его день (14 сентября) отмечался и как праздник сева, так как с этого дня крестьяне многих областей начинали сеять озимые. В некоторых регионах, например в Македонии, день св. Симеона считался началом земледельческого года. Было принято освящать немного зерна в церкви и смешивать его с семенами. Начало сева сопровождалось различными магическими действиями, направленными на получение хороших урожаев. Так, например, в окрестностях Радовиш рало и впряженных в него волов украшали синими бусами, нанизанными на красную нить, что должно было служить защитой от сглаза. Пахарям на ниву приносили пирог с капустой — его обязательно пекли в каждом доме. Съедали его после того, как засеют небольшой кусок поля, крошки от этого пирога закапывали здесь же, чтобы они способствовали хорошему урожаю{732}.

По верованиям сербов, черногорцев и македонцев, церковный праздник воздвижения креста — крстовдан (27 сентября) отмечался для здоровья человека. По народным представлениям, различные запреты (не употреблять в пищу скоромное или вообще ничего не есть, не работать) соблюдались для того, чтобы оградить человека от болезней вообще и в частности от болезней поясницы. С этой же целью собирали васильки, которые, как известно, наделялись апотропеическими функциями, святили их в церкви; эти васильки хранили в течение всего года и употребляли как лекарство. Чтобы защитить скот от болезней, его мазали дегтем, изображая крест — символ защиты от злых сил.

К крстову дню, как и к другим христианским праздникам, был привязан народный сельскохозяйственный календарь. Так, если климатические условия года были обычными, то с этого дня наступал срок уборки кукурузы и слив (например, в Таково). В Черногории и Боснии вынимали из ульев соты; каждый из членов семьи должен был съесть немного меда. По традиции, извлеченный первым кусок сотового меда разламывали на две части, одну из которых бросали на чужую землю, а другую — в костер; в этом обычае, очевидно, прослеживаются пережитки жертвоприношений. Связь с древними жертвоприношениями имеет место и в обычаях, сопровождающих сев, который в некоторых областях, например в Сретечкой Жупе (Сербия), начинался с крстова дня. Для приготовления обеда пахарям здесь специально резали петуха. Обедали в поле, при этом остатки трапезы и кости закапывали в борозду. По грудной кости гадали о судьбах будущего урожая; по погоде в этот день пытались предугадать погоду зимой (Гласинац и др.){733}.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное