Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники

День «середины лета» — это коллективный праздник, на который сходились жители довольно больших округов, некоторым приходилось затрачивать по два-три дня на пеший переход по горным тропам. Угощение заготавливалось заранее с расчетом на большие коллективные трапезы. Односельчане собирались группами — мужчины, которые могут идти быстро, более медлительные пожилые люди, женщины с детьми и т. д., нагружали на вьючных лошадей и мулов приготовленную снедь, утварь, необходимые спальные принадлежности, сбивали в небольшие отары баранов, предназначенных для жертвоприношения, и пускались в путь.

Местом сбора были обычно определенные горные вершины. Там на высоте до 2 тыс. м зажигали огромные костры. Праздничная ночь проходила в песнях и танцах вблизи этих костров. В оживленной веселой толпе группы, пришедшие из разных сел, обменивались приветствиями и поздравлениями. Затевались различные игры, шутки, разыгрывались импровизированные сценки на темы местной жизни. Ружейные выстрелы оглашали окрестности (всякое торжество, празднество сопровождалось в старой Албании пальбой из ружей). Горящие куски красной материи, мелькая в руках танцоров, рассыпали в ночи снопы искр.

Наутро, едва забрезжит рассвет, все собирались около горного ручья или ключа (тоже раз и навсегда определенного) и промывали себе глаза его прозрачной водой. Церемония эта была обязательной: считали, что тот, кто пренебрег ритуальным омовением, напрасно совершал паломничество на священную вершину, всякое его начинание будет безрезультатным.

Вернувшись к кострам, пили кофе и ждали восхода солнца. Его появление на небосводе встречали криками радости и ружейными выстрелами. В этом обряде отразилась особенность древнейших религиозных верований албанского народа — почитание солнца^{870}. В албанском фольклоре можно найти множество примеров «персонификации» солнца, отношения к нему как к одушевленному существу^{871}.

Отзвуки поклонения дневному светилу остались до сих пор в клятвах — устойчивых словесных формулах, произносимых людьми машинально, по привычке, унаследованной от предыдущих поколений: «во имя неба и земли», «ради сияния света», «во имя солнца» (për atë dielli), «ради луча света» или «во имя солнечного света» (për atë rrezja е diellit). Эти и им подобные клятвы часто произносятся в народе. И только в городах к этим эмоциональным восклицаниям прибавляют «për zotin» («ради бога» или «ей-богу»).

Албанские горцы-христиане осеняли себя крестным знамением при первых лучах восходящего солнца, приветствуя появление древнего божества символом позднейшей религии. Совершая обряд оплакивания покойника, его помещали так, чтобы лицо его было обращено к солнцу. По мере передвижения солнца по небосклону положение покойника меняли, снова и снова поворачивая его к солнцу^{872}.

Обряды, связанные с культом солнца, нашли свое характерное выражение в празднике середины лета.

Встретив солнце, толпа растекалась по пастушеским станам, разбитым на высокогорных альпийских лугах пастухами, которые еще в день св. Георгия отправились со стадами овец на летние пастбища. Паломники обедали на станах, добавляя к принесенным из дома припасам свежее молоко и сыр. Затем обменивались взаимными пожеланиями благополучия и отправлялись в обратный путь, распевая песни и затевая пляски.

После праздника середины лета начинали заготовлять корм для зимнего стойлового содержания скота: нарубали ветви дуба и бука. В то же время происходила уборка кукурузы (из кукурузной муки выпекали пресный хлеб — главную пищу албанских крестьян, особенно горцев). Этими работами были заняты с конца июля до начала сентября.

Надо полагать, что именно в связи с окончанием главных сельскохозяйственных работ находятся обряды, совершавшиеся в течение августа в каждом районе страны в своем определенном месте. В этих обрядах можно проследить пережитки еще одного древнейшего культа в религии албанцев — культа духов — хозяев местности.

Согласно народным преданиям северной Албании в горах и рощах, на перевалах или вблизи горных ключей живут прекрасные и могущественные волшебницы — заны (zanët). В южных албанских областях их называют jashtësmeja (буквально: «находящаяся снаружи», т. е. вне человеческого жилья), fat’mire («добрая судьба»), nus'e mallet («молодица гор») или говорят о них описательно: «те, которые обитают в добрую ночь» (ato qe banfshime naten’e mirë). В этих наименованиях чувствуется оттенок эвфемизма, который вытекает из суеверного страха людей перед неведомыми существами. Некоторые авторы склонны сближать эти сверхъестественные существа албанской мифологии с греческими нереидами (νεραιδες)^{873}, близки они и славянским вилам. Заны — красивые юные женщины, на юге их представляют низкорослыми, как детей; они легки и воздушны, одеты в белые одежды. Они обитают в укромных, скрытых от человеческих глаз местах и могут рассердиться и жестоко наказать человека, нарушившего их покой. Тому, кто добр, честен и благороден душой, заны помогают волшебными чарами.