Калевала (пересказ для детей)

Смотрит на нее Вяйнемейнен и удивляется. Сиг — не сиг, пеструшка — не пеструшка. И на щуку не похожа, и окунем не назовешь.

«Никогда в эжизни не попадалась мне такая рыбина!» — думает Вяйнемейнен.

Вынул он из-за пояса нож в серебряной оправе и уже хотел распластать диковинную рыбу, как вдруг выскользнула она из его рук и нырнула в море.

Плещется рыбка около берега — то одним боком повернется, то другим, то хвостом плеснет, то голову из воды поднимет — и говорит такие слова:

— О, старый, мудрый Вяйнемейнен! Не для того я поднялась со дна моря, чтобы ты сварил меня в котле, чтобы сьел меня на обед, приготовил бы из меня ужин.

Спрашивает ее Вяйнемейнен:

— А зачем же ты поднялась тогда на гребни волн?

Отвечает ему рыбка:

— Для того поднялась я на гребни волн, чтобы стать твоей женою, чтобы украшать твое жилище, печь для тебя медовые лепешки, подносить тебе в кружке пенистое пиво. Я ведь и не окунь, и не щука. Как же не узнал ты меня, старый? Я — та, к которой стремился ты всем своим сердцем. Айно зовут меня… Да где уж тебе меня поймать!..

Сказала, хвостиком плеснула — и исчезла в темных волнах.

Зовет Вяйнемейнен рыбку:

— Вернись ко мне! Выплыви из глубины вод!

Но не видно больше в волнах быстрой рыбки.

Поник головой старый, мудрый Вяйнемейнен.

«Верно, совсем лишился я рассудка, — думает он, — и одряхлело мое сердце, если не узнал я ту, к которой стремился всей душой».

Долго думал Вяйнемейнен, как бы выловить ему милую рыбку, как вернуть желанную невесту.

Принес он на берег сети, закинул их далеко в море и тянет через бухты и заливы, тащит по илистому дну, по гребням волн, через светлые потоки. Много поймал он всякой рыбы — и сигов, и окуней, и щук, и лососей. Только одна рыбка не попалась ему в сети — та, которую он искал.

5. Вяйнемейнен едет свататься к красавице Похьелы

Печальный вернулся Вяйнемейнен в свое одинокое жилище. Нет у него хозяйки в доме, нет опоры в старости. Никто ему воды в кружке не поднесет, никто не испечет для него медовых лепешек. А та, о которой он мечтал, навсегда ушла от него в пучину морских волн.

«Плохое настало для меня время, — думает Вяйнемейнен. Как теперь буду жить? Как буду один скитаться в этом мире?

Пели некогда кукушки,
Куковали мне на радость
Рано утром, на закате,
На рассвете, в час полудня.
А теперь замолк их голос
И погиб напев чудесный.
Этот голос грусть умчала,
Унесло его унынье…»

А кукушка словно услышала его невеселые думы, прилетела из чащи и села на березку среди поля.

— Не печалься Вяйнемейнен, — говорит кукушка. — Не грусти песнопевец. Когда тебе грустно — и птицы замолкают, и цветы опускают головы. Без твоих песен даже ясное солнце соскучилось, без них и светлый месяц стасковался… Послушай меня, старый, мудрый Вяйнемейнен, — есть еще на свете радость. И жену себе ты тоже найдешь. Разве не знаешь ты, что сама хозяйка Похьелы выдает замуж свою дочь? Чем она тебе не жена?

— Спасибо добрая кукушка! — говорит Вяйнемейнен. — Ведь и верно — не последний я среди песнопевцев, не самый слабый из богатырей! Посватаюсь-ка я к красавице Похьелы!

Выбрал он себе коня и отправился в путь.

Конь под ним гороховой масти, грива у коня — словно спелая рожь, бока — что золотая солома.

Быстро бежит конь по холмам и равнинам, не замочив копыт, скачет соломеннобокий по прозрачным морским волнам.

И не знает старый, мудрый Вяйнемейнен, что злой Йоукахайнен задумал его погубить.

Черная злоба жжет огнем сердце Йоукахайнена.

«Пусть в мире погибнет радость, пусть навсегда замолкнут песни — все равно я убью его, — думает Йоукахайнен. — Метким луком поражу старого в самое сердце, острым копьем ударю между лопатками и снова буду перовым среди песнопевцев».

Принялся он мастерить себе новый лук. Славный лук получился у Йоукахайнена. По одному склону дуги конь бежит, на другом склоне медвежонок спит, а у зарубки дремлет зайчик.

Где же взять тетеву для такого лука?

Из крепких жил быстроногого оленя сделал Йоукахайнен тетиву.

Где теперь найти стрелы, чтобы насмерть ранили они врага?

Из железа выковал Йоукахайнен стрелы, из смолистых веток выточил наконечники. Потом закалил железо на жарком огне, смочил дерево ядовитой змеиной кровью и трижды оперил каждую стрелу перышками касатки, крылышками воробья.

Вот и лук и стрелы готовы.

Днем и ночью, на рассвете и в час полудня поджидает Йоукахайнен старого, мудрого Вяйнемейнена. Стережет его под окошком, выслеживает из-за ограды, высматривает в поле.

За спиной у Йоукахайнена колчан, в руках — тугой лук.

А Вяйнемейнена все нет и нет.

Отошел Йоукахайнен подальше от дома. На краю огненного мыса ждет он недруга, подстерегает его у кипящего водопада.

До самого берега моря дошел Йоукахайнен, посмотрел на север, поглядел на запад, повернулся лицом к солнцу и видит — чернеет кто-то на далеком мысу.

«Не туча ли это надвигается, не облако ли это утреннее?» — думает Йоукахайнен.