Калгари 88. Том 4

Не успела Арина спуститься с трибуны к бортику, как вдруг послышались какие-то негромкие голоса! Подняв голову, она увидела, что из входного терминала, расположенного посреди трибун, выходит масса народу. О боги! Это прибыла группа поддержки из Екатинска! Впереди всех гордо шествовала Анька с большим ватманом под мышкой, свёрнутоым в трубку. Да и у многих было что-то подобное в руках. Вслед за подростками шли взрослые. И это были все-все-все! Мама, папа, пионервожатая Леночка, директор школы, ещё какие-то взрослые, наверное, родители фигуристов Савосина и Муравьёвой. Соколовского среди них Арина не заметила. Взрослые стали рассаживаться по свободным местам, которых в зале было предостаточно. Подростки нерешительно мялись у двери, оглушённые размерами арены и не знающие, куда себя девать в такой громадине. Впрочем, это касалось не всех…

— Смотрите, она уже пошла кататься! Чуть не опоздали! — громко крикнула Анька и запрыгала прямо на лестнице, не давая никому спуститься, и крикнула ещё громче: — Наша Люда лучше всех! Люду ждёт большой успех!

Анька с шорохом расправила перед собой большой плакат, на котором… Да! На нём очень мастерски была нарисована Арина! В здешнем немудрёном платье, в котором она катала «Жар-птицу». Но точная рука Аньки словно облагородила его, привнесла в портрет штрихи, которых отродясь в нём не было. Цвета казались градиентными и словно подчиняющимися причудливой игре цвета и тени, а ткань как будто обшита бисером и стразами. Таким платье было бы в современное Арине время! Внизу красивым шрифтом написаны четыре крупные буквы ЛЮДА.

Как раз когда Анька затеяла этот перфоманс, информатор стал объявлять оценки предыдущей фигуристки и слегка заглушил её крики, но всё же они не остались незамеченными, так как нарушили чопорность и скукоту ледовой арены. Зрители тихо переговаривались, наблюдая за спортсменками и Ельциным, выходили на пару минут в туалет, где втихаря попивали захваченный и тщательно спрятанный под курткой шкалик андроповки. Ельцин тоже заскучал и пару раз выходил в судейскую комнату причаститься к коричневой жидкости.

Но сейчас он вдруг искренне развеселился. Засмеялся, захлопал себя ладонями по коленкам.

— Не, ну ты смотри что эти сорванцы делают! Сразу веселей стало. Таким и должен быть спорт!

За ним сначала негромко, робко, но потом всё громче засмеялись и зрители. Чувствовалось, что обстановка стала более праздничной, даже более домашней, чем до этого.

Пока все веселились и переговаривались, Арина села на скамейку у калитки, надела коньки, тщательно зашнуровав их и спрятав шнурки под язычок ботинка. Потом встала и немного попрыгала, разгоняя кровь по ногам.

— На лёд приглашается Людмила Хмельницкая, воспитанница ДЮСШОР номер один города Екатинска! — объявил информатор. Арина сняла чехлы, отдала Левковцеву, попила воды из кружки-непроливашки и вышла на лёд.

Вот и началось…

Глава 12 Две звезды в деле

Арина тоже выступала почти без разминки. Это плохо. В Екатинске при исполнении обязательных фигур было не так. Пока одна участница соревнований исполняла фигуры, другая в это время раскатывалась. Здесь на разминку давалось всего две минуты, в течение которых можно проехать положенные секции шагов три раза. Это как бы были тренировочные попытки перед тем, как исполнить соревновательные шаги.

Рефери подал сигнал в свисток, и Арина подъехала к месту напротив судей. «Крюк-выкрюк-параграф, — подумала она. — Ну что ж… Погнали». Стартовала с места плавно, без резкости, присущей детям и юниорам, вдумчиво, но в то же время на хорошей скорости. Проехала все элементы на одной левой ноге, потом, сделав разворот дугой, на правой. Перед самым выходом из параграфа почувствовала, что конёк всё-таки качнуло, и выезд получился смазанным. Похоже, лезвие попало в выбоину на льду — след от чужого конька. Эта досадная случайность, конечно, грозила снижением баллов. Только вот насколько? Как оценят судьи?

Судьи вышли на лёд и стали внимательно осматривать следы от коньков Арины. И если пять секций были исполнены безукоризненно, то последняя, естественно, вызвала вопросы. Крайняя фигура параграфа получилась смазанной. След от лезвия пересекал небольшую выемку во льду — причина неточности оказалась уважительной. Впрочем, отклонение от траектории было незначительным, всего пара сантиметров, но всё же существовало, и этот очевидный факт вызвал у судей небольшой спор.

— И как тут поступать? Понятно же, что это не её вина — не будь этой вмятины, она исполнила бы фигуры отлично, — озадаченно спросил один из судей, пожилой мужчина, стоящий на коленях и разглядывающий след от конька Арины. Для большей уверенности он даже провёл пальцами по льду, словно ощупывая его.