Калгари 88. Том 4

Зазвучала медленная томная музыка, Малинина плавно встала и сразу сделала несколько твиззловых вращений. Последний оборот исполнила в эффектной либеле, отставив стройную ногу назад. Получилось очень грациозно и красиво. Тут же взмахнула руками, словно крыльями, и поехала в сторону правого короткого борта. Арина подумала, что Малинина заходит на стартовый каскад, но нет! Сделала несколько перебежек, и тут… Таня исполнила на месте красивейшее балетное фуэте — вращение на левой ноге с приподниманием и опусканием ноги. В балетной партии «Чёрного лебедя» этих фуэте было аж 32 штуки, из-за чего исполнить роль Одиллии могли лишь самые подготовленные балерины.

Но ладно, фуэте! Малинина, развернувшись после него моухоком, исполнила качалку в один оборот, после которой выкрюком зашла на прыжок во вращение, базовой позицией которого была либела. Вот так да! Малинина, игнорируя все общепринятые здесь каноны создания программ, начала прокат короткой программы с вращения, а не со стартового каскада. Это имело смысл во времена Арины, когда за элементы, исполненные во второй части программы, судьи давали надбавку в 10 процентов от базовой стоимости. Каскад, как самый дорогой элемент, приносил бы бонусом очень много. Здесь же это не имело никакого смысла и являлось лишь простым утяжелением программы. «Она же кандидат в мастера», — вдруг подумала Арина. Блин… Вот тебе и разгадочка. Малинина каталась как КМС, а не как перворазрядница. Причём КМС с идеальным телосложением и штампующий прыжки, как горячие пирожки. Малинина показала всем, что МОЖЕТ так кататься. И судьям в первую очередь. Этот внезапно осознанный факт вызвал у Арины очередное уныние. Как оценят технику Тани судьи? Вопрос неизвестный…

Малинина исполнила либелу, сменила позицию на кольцо, потом на бильман. Все позиции сделала с высочайшей сложностью, по 8 оборотов, а в бильмане держала лезвие конька правой рукой, левую отведя в сторону, что было несомненным усложнением, да ещё и очень редким.

Музыка сменилась на более тревожную — отчётливо зазвучала партия виолончелей. Сменилась и манера катания Малининой. Движения фигуристки стали более быстрыми, даже какими-то рваными, мечущимися. Что это значит? Зигфрид выбирает чёрную Одиллию, он не знает, что перед ним совсем не та, кого он любит! Одетта тоже здесь, в обычном белом платье и белой вуали, и он даже танцевал с ней, но совсем не узнал! Злые чары сковали разум принца!

После прыжка во вращение Малинина стала заходить на дорожку шагов. Как раз на неё и попался тревожный момент в музыке, когда Зигфрид объявляет перед матерью-княгиней, что чёрная Одиллия его невеста и целует её! Таня интерпретировала музыкальный акцент прекрасно! Исполнила шаги на высокой скорости, с изменениями направления и рёбер. Крюки, выкрюки, моухоки, чоктау, твиззлы. Однако… Была и у неё неточность в исполнении шагов. Малинина делала их слишком быстро, чтобы наверняка попасть в такт музыке и в образ. Кое-где при развороте отрывала пятку от льда или не исполняла до конца дуги. Это был очень весомый недостаток. В спортивном плане сейчас Малинина проигрывала программу — во время Арины судьи поставили бы ей за дорожку лишь второй уровень сложности, даже не третий, что повлекло бы потерю минимум двух баллов. «Она не успевала по таймингу, поэтому всё делала быстро», — догадалась Арина.

После дорожки шагов музыка сменилась на совсем тревожную. Затемнение спадает с глаз принца Зигфрида. Он видит смеющуюся чаровницу Одиллию, которую только что поцеловал и назвал своей невестой. Навек потерянный призрачный образ любимой Одетты в виде белого лебедя улетает на лебединое озеро.

Зигфрид, терзаемый тяжкими муками, бросает коварную Одиллию, запрыгивает на коня и скачет на озеро, чтобы раскаяться и просить прощение у любимой, пусть даже и ценой своей жизни. А Одиллия, движимая ненавистью к сопернице и обуреваемая самыми злобными и низменными чувствами, торжествует! Смеётся, злорадствует! Придворные в ужасе! И Малинина прекрасно передала этот порыв! Просто гениально! Мятущаяся душа… Чёрный демон средь сгибаемых злой бурей дерев…

Малинина только в этом моменте программы пошла на каскад. И сейчас, исходя из тревожной, мечущейся музыки, можно было его исполнить, вплетя в самое сердце программы! Разогнавшись через половину катка, она мастерски, с ходу, прыгнула каскад тройной сальхов — двойной тулуп. Прямо в музыкальный акцент. Словно в лёд вколотила, как любят говорить некоторые телекомментаторы. И выезд получился приличный, в идеальную ласточку. Или в чёрного лебедя? Это великое мастерство!