Кальян

На следующий день он очнулся после этого происшествия только затем, чтобы осознать, что он больше не в силах нормально разговаривать. Он начал заикаться. И в тот самый момент началась его замкнутая жизнь.

Он часы напролет проводил в одиночестве, составляя математические уравнения, сочиняя стихи, рисуя кроликов. Остальное было слишком сюрреалистично, чтобы сейчас уже вспоминать об этом.

Бредя среди обезумевших лондонцев, он схватился за голову, словно внутри была бомба, готовая взорваться. И, несмотря на план, которому нужно было следовать, нужно было сперва привести голову в порядок. Как в старые добрые деньки. Лишь одно средство могло унять эту боль. Наркотики.

Но в отличие от наркотиков, которые изготовились в Южной Америке для его чумы, наркотик, что был ему необходим, или скорее лекарство от мигрени, было в доступе лишь у немногих Чудесников. Он был не уверен, что следует нарушить план, поисками лекарства от мигреней. Что навело его на мысль о второй причине…

Глава 35

Грибландия, Колумбия.

Все это время, я считала, что я гораздо сильнее Пиллара. Но мне никак не освободиться из его хватки. Я оцепенела, наблюдая за тем, как опускается его нож. Похоже, мне снова провели. Я даже ощущаю боль в пальцах до того, как нож соприкасается с ними.

Мозг пронзает приступ острой головной боли. Перед глазами вспыхивает образ школьного автобуса. Внутри все смеются. За окном солнечный день, скорее всего, весна. Я не вижу саму себя в этом видении, но ощущаю, как в животе порхают бабочки от счастья.

Нож Пиллара вот-вот отхватит мне пальцы. Но видение продолжается. Изо всех сил пытаюсь разглядеть лица, но вижу лишь Джека. Я прищуриваюсь, но видение не дает мне разглядеть кого-то еще. Тем не менее, я узнаю внезапный страх на их лицах. Я поворачиваюсь к водителю, надеясь, что там не кролик, надеясь, что это буду не я, как в предыдущих туманных воспоминаниях.

Нож Пиллара касается пальцев. Он еще не отрезал их, но само лезвие касается кожи и от этого по спине бегут мурашки.

Видение продолжается. Я, кажется, бегу через весь автобус целую вечность. Всем так страшно, что они не могут вымолвить ни слова. Потом, я понимаю, что они смотрят не на водителя. На самом деле, автобус даже не пытается во что-то врезаться. Должно быть, эта часть воспоминания до того, как случилась авария. Все смотрят на нового пассажира, вошедшего в автобус. Вот кого они бояться.

Нож Пиллара, должно быть, врезается в плоть. Я не знаю. Потому что, по некой безумной причине, я решаю закрыть глаза. Не от боли, а чтобы удержать воспоминание, пытаясь узнать человека, которого все испугались.

Последнее мгновение воспоминания самое расплывчатое. Я получше приглядываюсь к новому пассажиру, не в силах разглядеть его лицо, как, впрочем, и все остальные. Но мне так любопытно. Я прищуриваюсь. Я должна увидеть пассажира, который вошел в автобус за несколько мгновений до аварии. И теперь, я вижу его. Это Льюис Кэрролл.

Глава 36

Где-то в Лондоне.

Второй причиной Льюис был недоволен. Чума пока активировалась не полностью. Люди всего лишь пытались драться друг с другом. Это еще ничто по сравнению с тем, что чума сделает через час или два. Это… было лишь начало.

И как только чума развернется на полную катушку, Льюис сделает свой следующий ход.

Свой последний ход.

Финальный мазок шедевра.

Причина, по которой он спланировал все это давным-давно. Его следующий ход был найти Профессора Картера Пиллара.

Глава 37

Грибландия, Колумбия

— У меня есть идея. — Пиллар отнимает нож, глядя на Палача. Я издаю свистящий вздох. — С какой стати мне лишать тебя удовольствия самому отрезать ей пальцы?

Открываю глаза, вырываясь из видения с Льюисом Кэрролом в школьном автобусе, а после смотрю, как Пиллар передает нож Палачу, который немедленно подхватывает его идею.

— Как в старые добрые деньки, — говорит Пиллар Палачу, который кивает, словно малый ребенок, держа нож в руке и глядя на мою руку. — Помнишь?

— А я уж было начал волноваться, что ты позабыл о том времени. — Усмехается Палач. И снова, этот маленький секретик между этими двумя прямо таки сводит меня с ума. — Я впечатлен, что ты по-прежнему все помнишь.

— Раз все, наконец, счастливы, — Пиллар отпивает из бокала, затем в триллионный раз затягивается сигарой, — не вижу причин, чтоб ты не поведал мне о том, кто же все-таки создал чуму.

Палач смеется, пытаясь удержать мою руку ровно.

— К чему тебе знать об этом, Сеньор? — Ему удается удержать мою руку. — Ты же не кинешься спасать мир, да?

— Я в курсе, что твои люди не подвергнуться чуме, — говорит Пиллар. — Все Грибландцы обладают иммунитетом к этой ерунде. Но только вдумайся. Кому ты будешь рассылать свои наркотики, если мир погибнет от чумы?

Палач убирает руку от ножа, словно он кайфанул от одной только мысли об этом.

— Ну, ты прав, — говорит он. — Но люди не погибнут от этой чумы. Тут все гораздо сложнее. Замысел гораздо возвышенней.