Калибр имеет значение?

В задних рядах отчетливо хохотнули. Батюшка, раскрасневшийся с мороза, поперхнулся и еще больше побагровел. Шарапов засмущался и укоризненно глянул на расшалившуюся галерку. И тут же наступила внимательная тишина. Участкового не то чтобы боялись, но уважали и любили. А тут видно, что человеку неудобно, начальство приехало.

– Позвольте представиться. Майор Сердюков Эдуард Анатольевич. Это сотрудник концерна «Калашников» Егор Пугачев. Отец Николай. И специалист по потребительским кредитам Рита… Маргарита Корнилова. Граждане, как вы знаете, правительство Российской Федерации, учитывая высокую гражданскую сознательность населения и столь же высокое гражданское мужество, в августе сего года приняло решение легализовать хранение и ношение короткоствольного оружия среди широких слоев населения. Соответствующие изменения были внесены в закон «Об оружии»…

– А зачем? – искренне поинтересовался Федор Устинов, заядлый охотник, отвоевавший лет пятнадцать в самых разных краях земного шара и вернувшийся домой года три назад.

– Ну… – сбился полицейский.

Тут подскочил, словно наскипидаренный барсук, торговый представитель «Калашникова» Пугачев и заученно затараторил:

– Общественная концепция «Мой дом – моя крепость» была нами расширена до «Моя улица – моя крепость», и теперь вы можете не только хранить короткоствольное оружие дома, но также носить с собой. Теперь можно применять личное оружие не только при защите своего жилища, но и для самозащиты на улице. Это принципиальный момент! Наша страна к этому очень долго шла. Учли исторический опыт США и Израиля, а также новейший опыт Конго, Украины, Нигерии, Габона и ряда других стран, в которых в последние десять лет была реализована точно такая же инициатива. Наш концерн готов обеспечить всех граждан Российской Федерации удобными, простыми и надежными…

– И зачем? – опять не выдержал Устинов, удерживаясь в рамках вежливой дискуссии. Вокруг него мужики одобрительно загудели. По традиции любая инициатива центра заканчивалась чем-то странным. Потому этот неожиданный аттракцион невиданной щедрости понимания не встретил. Тут привыкли полагаться на себя. А не на что-то там мифическое, находящееся за пару тысяч километров, где, по меткому выражению Панова, одни «смузи, бьютиблогеры и трансгендеры».

Упавшее официальное знамя снова подхватил представитель власти Сердюков:

– Было принято решение вводить в легальный оборот короткоствольное оружие плавно. Вначале мастерам спорта по стрельбе, затем охотникам со стажем. И вот ваш населенный пункт в регионе давно славится умением охотников и высоким уровнем правопорядка. Администрация края оказала вашей деревне самое высокое доверие. Потому было принято решение вас…

– Обилетить первыми, – опять не сдержался Устинов. По толпе пробежали смешки.

В середине толпы кто-то басом поддержал:

– Кто возьмет «пээмов» пачку – тот получит водокачку.

И тут же подхватили соседи:

– Если не будем покупать, отключат газ.

– И свет.

– И воздух.

– У нас не «макаровы», – возмущенно и даже немного обиженно воскликнул Егор Пугачев, – у нас «глоки» семнадцатые, всемирно признанные, изготовленные по лицензии, адаптированные к российскому климату и традициям…

Народ беззлобно зубоскалил и расходился. Представление оказалось скучным. Гости притащили, наверное, самое бесполезное, что только можно было придумать в этих краях. Это Шарапов ходил с табельным ПМ, ворон пугал да ошалелых зайцев отстреливал. К слову, за это охотники его отдельно уважали – это ж надо уметь из пистолета зайца отловить. Или белку. Или ворону. Но Шарапову по службе было положено с «макаровым» – больше никто такими извращениями не страдал.

Вслед разбредающимся местным еще что-то тараторил торговый агент «Калашникова», даже батюшка отогрелся и что-то вещал басом. Но их уже не слушали. Разве что на Риту оборачивались и одобрительно поглядывали. Тут ценили красивых девушек. И то, как она смущенно краснела раз за разом, вызывало у мужиков отеческое и ласковое одобрение.

Низкое зимнее солнце, с трудом поднявшись над лесом, неумолимо скатывалось за горизонт. Небо расцветили золотисто-оранжевые ленты облаков. Часы грозились двумя часами пополудни. Наступали долгие зимние вечер и ночь – и народу нужно было много чего еще успеть.

Приезжими занялся Шарапов. Выделил им «гостевую избу». И хоть гости были очень редким, почти невероятным явлением, отдельный дом всегда отапливался и содержался в чистоте. А то всякое бывало. То поругается кто с женой и на пару дней уйдет в обиду и самоволку. То Михалыч притопает со своей дальней заимки погреться вдоволь. Не все ж ему в тайге сидеть.

А теперь и для дорогих гостей из центра дом сгодился.

Вечером в «Боржче» опять было многолюдно. Кто-то приходил, уходил, возвращался, выпивал чуток на баре. Плавно перемешивались сплетни, последние новости, вопросы и соображения. Мужики чуяли, что просто так пришлые не уйдут. Не зря они столько километров отмахали по льду речушки. Чтобы добраться в деревню, требовалось немалое упорство. Ну, или упоротость, чего тоже никто не исключал.