Калибр Личности – 3

— Поделитесь своим откровением. Воспоминанием, молитвой, фразой. Чем-то, что до глубины души трогает вас до сих пор. Напишите об этом аурой на любой каменной плите, которые установлены в зале. Помните! Ваш ответ будет показан всем жителям Солэнберга. Срок — один час! Условие прохождения — набрать пять и более баллов из десяти возможных.

— Внимание! На первые три этапа турнира Сотни Талантов отводятся сутки. Чем раньше вы пройдёте первый этап, тем больше времени останется на два последующих.]

Выбравшись голышом из ванны, я направился к ближайшей каменной плите. Их много выскочило из пола. Всем участникам турнира хватало места.

Торн, смущённо чви-кая, встал рядом.

— Я… э-э-э… не очень умный, — хмурясь, орк стал водить пальцем по поверхности каменной плиты.

Ещё раз прочтя задания первого этапа, я понял, в чём суть.

[Проверка на честность с самим собой?] — догадка молнией прошла сквозь сознание. — [Испытание и впрямь в духе полубога [10]. Сейчас идёт отсев участников под гипнозом, внушением и тех, кого сюда отправили силком. Сложно быть честным с самим собой, когда кто-то факелом тыкает сзади чуть ниже поясницы. Награду из рук бога-дракона многие желают получить.]

Первая попытка. Пишу на поверхности каменной плиты фразу Аталанты:

«Управляй своей судьбой. Иначе она тебя раздавит».

Текст, написанный аурой, сразу же исчез. Вместо него высветилась оценка: два балла из десяти.

[Мало. Нужно минимум пять,] — прикрыв глаза, погружаюсь в воспоминания. — [Что тронуло меня до глубины души?]

На ум пришли слова Альфи, которые я случайно услышал, когда слуга с кем-то говорил на рынке Теона:

«Знаешь, что чувствует слуга рода, который гордится своим господином?»

Стоило мне записать эти слова, как каменная плита выдала оценку — три из десяти.

[Эй, что за несправедливость! Я что, по-вашему, эмоциональный сухарик?]

Третью попытку прервал вопрос Торна.

— Чак Норрис-чви, так что писать? — хмурясь, орк указывал на каменную плиту. — Я задание не понимаю.

— Один мой друг как-то сказал, — перед глазами проносятся воспоминания из прошлой жизни, — что орки понимают друг друга через еду. Вы так даже монстров-перевёртышей способны опознать.

— Чви-и-и! — Торн расплылся в довольной улыбке. — Помню, как мы с великим воином готовили кабана на моей первой охоте. Я тогда совсем мелким был. Клыки ещё толком не отрасли. Он тогда сказал…

— Вот это и запиши, — прерываю орка. — Сейчас, когда ты полон чистых эмоций и говоришь от сердца…

Помогая орку, я вдруг понял: всё это время был не до конца честен с самим собой.

[Нужны слова и воспоминания, которые тронули именно меня.]

Не советы Аталанты, не восхищение слуг, а нечто такое, что я храню под сердцем. То, чего никому и никогда не говорил. Вот почему задание называется « Откровением».

Перед глазами, словно живая, предстала Нерея — та, кто всегда будет жить в моём сердце. Заплаканная, рыдающая в три ручья, с моей кровью, стекающей по её доспеху.

Шёл последний день битвы с Олимпом. Аталанта держала планетарный щит. Время уже стало замедлять свой ход на всех материках. Серьёзно меня ранив, Аполлон отступил — прыжок дальним телепортом. А Нерея смогла меня вытащить с поля боя и перенести через полмира в лабораторию рода Лей. Крышку стазис-капсулы вот-вот закроют.

— Мне не нужен мир, в котором нет тебя, — шепчу, чувствуя вставший в горле ком. — Я помню, милая…

Палец сам собой выводит на поверхности каменной плиты моё последнее обещание из прошлой жизни. То, ради чего я готов сражаться с Олимпом, Древними… Да хоть со всем миром, вместе взятым.

Умирая…

[Я обещал встретиться с тобой «завтра»,] — в глазах защипало, но я продолжил писать. — [Если это «завтра» для меня наступит… Так почему же «завтра» наступило только для меня… Я сильно скучаю по тебе, любовь моя!]