Калифея

По старой семейной традиции вино разбавили с водой, но особо находчивым гостям никто не запретил принести с собой что-то крепкое. Старики хорошо знали свое дело: рюмки резво гуляли под столом через цепочку трясущихся седовласых рук и, завернутые в платок, стукались друг о друга без единого звона. Ближе к ночи четыре фонарных огня над открытым рестораном превратились в глазах гостей в десятки разноцветных гирлянд. На всю улицу звенели шальные танцевальные мотивы.

Стало ясно, что с этого дня суденышко по имени «Йос» больше не удержит на причале маленький якорек. Теперь его парус наполнен колдовским дыханием Анисии Левидис.

Глава 3

Приам чувствовал себя одиноким. Как-то раз по пути домой он зашел в книжный и, читая по старой привычке первые две страницы, хотел найти что-то близкое для себя. Все не срасталось: одна книга была донельзя красноречива, другая показалась не в меру грубой, третья – слишком простой… Он перелистывал уже седьмую книгу, когда в глаза бросились строки: «Есть люди, расставшись с которыми, уже не хочешь просить у Бога чистый лист, чтобы начать все сначала». Приам развернул обложку. Это был роман Андреа Филлини «Дом на веслах». Полистав еще несколько страниц, он приметил еще одну цитату: «…люди попадают в яму под названием «меланхолия» только потому, что ям под названием “счастье” нет». – Легко же вам в своей Италии писать о счастье и тоске, – фыркнул Приам. – Живете, не зная бед, а все скулите.

Он, будто отрекаясь, положил книгу обратно на полку и вышел из магазина. Рядом был банкомат. Походив кругами, Илиадис все же остановился и вставил карту в приемник. Огляделся по сторонам. Никого. Ввел пароль и как-то внезапно стал жалеть, что поспешил. «Больше одной зарплаты отправлять не стоит, заметят неладное. Но и меньше не надо, не дай Бог узнают, подумают, что жадность…»

Слишком долго раздумывал – время обработки истекло и сеанс автоматически завершился. Потом повторно ввел пароль и перечислил на счет отца сумму, равную месячному заработку без учета стимулирующих выплат и надбавок за помощь на кафедре. На экране блеснула галочка – это означало, что перевод успешен. Впервые за два года ему удалось выиграть сумму, которой можно было поделиться с родителями. Наивно было, но он почувствовал гордость. Тотчас выпрямил спину, зашагал мимо цветущих дворов и похожих на пещерки подъездов, обойдя знакомые хребты сутулых крыш частного сектора, стал спускаться по краю велосипедной дорожки. Там пролегал самый близкий путь в квартал, где скоро должны были заиграть пестрые огни казино.

У входа Приама встретил мужчина среднего возраста. На первый взгляд он походил на бродягу и, судя по «Лаки Страйк», тлеющей в его отекших пальцах, можно было лишь догадываться: либо он ее попросил у какого-нибудь постояльца, либо часом ранее был богат, но проиграл все деньги и до закрытия казино поселился в баре. Когда Приам подошел ближе и увидел, как тот крутит в руках часы, ему стало ясно: мужчина все проиграл.

Они молча поглядели друг на друга, потом Илиадис вошел в узкую высокую дверь казино «Калифея», известного в посвященных кругах шумной обстановкой и крепкой выпивкой.

Зазвонил телефон, но было поздно. Он должен был зазвонить прежде, чем нога игрока ступила в дом Тюхе6. Рука нащупала телефон и на несколько секунд зажала кнопку отключения. Секундная вибрация и – Приама словно дернуло током – в груди разлилось неповторимое ощущение: он вне зоны доступа.

Выпив сто грамм узо7,, он нашел за барной стойкой компанию, с которой договорился занять один из покерных столов. «Калифея» не имела тех проблем с сигаретным дымом, что были присущи другим игорным домам, но шум и азарт здешних игроков уже стал притчей во языцех. Клуб притягивал темпераментных гостей с Востока, задир и хвастунов.

– Тут никто в карман за словом не лезет, – предупредили его в первый же день, когда Приам только знакомился с карточными играми. – Если лезть в карман, то только за чеком. А слова игроку особо не нужны, достаточно сложить пару букв и выкрикнуть их в момент удачи или фиаско.

Среди частых гостей был один матерый старик: ловкий, смышленый и опытный в игорном деле. Владельцы казино его недолюбливали, но все до одного уважали за умение хранить клубные секреты. Один маленький человек в океане игорного бизнеса за годы падений и взлетов стал влиятельной фигурой. За ним были сотни небольших побед и десятки крупных выигрышей. Его удача означала неудачу владельца, и с каждым годом второй ощущал ее все болезненнее. При этих и всех прочих обстоятельствах ни одна уважающая себя персона этой большой игры не решалась поднять руку на удачливую пешку и положить конец городским легендам о теневом бизнесе казино.