Калифорния (СИ)

— Эй, красотка, закругляйся там с завтраком! Нам на площадке надо быть через час, а тебе ещё собираться.

Точно, Эдди — режиссёр нашего сериала, терпеть не мог опозданий на съёмочную площадку и целый день потом мог портить тебе настроение нудными рассуждениями о безответственности и легкомыслии. Так что следовало и правда поторопиться, тем более на набережной наверняка пробка, а водитель из меня пока не ахти. Ускорившись и быстро приняв едва тёплый душ (спасибо Сэмми!) я подвела стрелки на глазах в стиле Монро, натянула привычную белую футболку с надписью «Love forever», втиснулась в джинсовые шорты и наконец была готова к покорению очередного трудового дня.

Пробка- это слово прекрасно знакомо каждому жителю любого большого города. Обычное явление, неотъемлемой частью которого я становилась почти каждое утро. Вот и сейчас, шелестящие от порывов тёплого ветра кроны пальм вдоль запруженного авто прибрежного шоссе, не спасали от беспощадных лучей уже вовсю припекающего утреннего солнца. Зато с этой задачей успешно справлялась светло-розовая бейсболка на макушке и тёмные очки, в модной оправе «под леопарда». Движение машин замерло напрочь, зажав в тисках ожидания и скуки. Делать было нечего, кроме как изредка едва нажимать педаль моей красавицы, тут же давя на тормоз. И так без конца, никакого движения.

Натянув пониже козырёк бейсболки, я крутила головой по сторонам, в поисках интересного разглядывая стоящие рядом машины. Случайно поймав приветливый взгляд пожилого мужчины в белом кабриолете, с таким же как и у меня откинутым верхом, улыбнулась ему. Мужчина кивнул мне, добродушно улыбнувшись в ответ и сложив пальцы в кружок, убеждая что всё будет О.К. Нда уж…сомнение в этом вырвалось из груди сокрушённым вздохом. Для кого-то может всё будет замечательно, но только не для Кхуши, когда она опоздает на работу. Вот хорошо Сэму, расслабился и получает удовольствие ни о чём не парясь — перевела я взгляд на соседнее сиденье, рассматривая своего приятеля. Едва плюхнувшись в машину, он тут-же воткнул в уши любимые наушники, натянул бейсболку на нос и легкомысленно свинтил из реальности в мир рэгги и своих фантазий. Небрежно раскинувшись на сиденье, Сэмми неразборчиво напевал что-то себе под нос, не открывая прикрытых пушистыми ресницами глаз и покачивая ногой в такт неслышной мелодии. Хм, наверняка сейчас представляет себя с какой-нибудь длинноногой пуэрториканкой в баре на Карибах. Занять себя было совершенно нечем, так что вместо изучения привычных окрестностей и соседних машин, я наблюдала за мистером Хардсом, между делом поймав себя на мысли, как он изменился с первой нашей встречи. Неужели с того времени прошло почти два с половиной года? Словно намертво въевшийся бронзовый загар украшавший внушительные рельефы мышц, мало напоминал о том белокожем худощавом светло-рыжем парне, который спрыгнул ко мне с невысокой сцены крохотного театра в Нью-Йорке.

Помню, он подошёл ко мне, открыто поддавая руку и представляясь: «Привет, я Сэм! Я заметил вас в зале во время спектакля — вы громче всех хлопали и даже заплакали в конце. Вам понравился спектакль?». Кажется, я нелепо смутилась тогда, осторожно вкладывая пальцы в его большую ладонь и сумбурно объясняя, что спектакль чудесный, просто напомнил мне одну историю из прошлого. Какой же дурочкой я ему тогда наверно показалась. Сколько на тот момент я прожила в Нью-Йорке? Недели две-три от силы… Этот спектакль оказался единственным, билеты на который я смогла купить в тот вечер. Кто же знал, что в театры на Бродвее билеты надо заказывать заранее, да и стоят они такую уйму денег! «Ромео и Джульетта» было написано на афише маленького театра, ютившегося в самом конце длинной улицы, освещённой бесчисленной иллюминацией и бьющей в глаза рекламой. Билеты стоили всего двадцать долларов и полная дама в окошечке кассы развеяла сомнение в моих глазах, заговорщицки сообщив, что мне повезло — остался последний билет в первый ряд. «Да, я везучая!»- улыбнулась я милой женщине, протягивая ей смятую двадцатку. Спектакль неожиданно ударил меня прямо в сердце — в нём совсем не танцевали, и костюмы не поражали яркостью и блеском, но история показавшаяся так похожей на ту, что мы с Арнавом когда-то разыгрывали на подмостках, заставила утирать солёные слёзы, упрямо струящиеся по щекам и так громко хлопать в конце представления, что кожу на ладонях начало саднить.