Калифорнийская славянка

А ещё гордились тотьмичи тем, что знаменит был их город на всю Россию своим древним соляным промыслом и стоял он среди таковых мест в одном ряду с Солью Вычегодской, да с Солью Галицкой, уступая лишь, разве что только Соли Камской.

Тем и жила Тотьма и слыла среди других городов богатым городом. Обозами по сухим дорогам и речными судами развозилась соль торговыми людьми на российские ярмарки, давая большой доход здешним купцам, владельцам соляных варниц и рассольных труб-скважин. Возвращались купцы домой со многими товарами и вновь спешили уже на другие ярмарки.

По числу своих жителей, коих было в Тотьме почти четыре тысячи душ, не уступала она губернской столице — Вологде, а по числу людей купеческого звания даже превосходила: в купцах числилось более пятисот горожан.

Так что почти все тотьмичи жили и кормились соляным промыслом. Многое число рядового городского народа трудилось на варницах: дровосеки и дрововозы, истопники и мастера кузнечного дела, варничные повара и подварки, водоливы, достающие соляной рассол бадьями из глубоких обсадных труб-сважин, грузчики, судовые ярыжки и прочий работный люд, пришлый и оседлый, коренной.

Работы хватало всем, и купцы тотемские известны были во многих городах Руси: Холодиловы, Пановы, Черепановы, Кузнецовы, Шергины, Чекалёвы, Нератовы, Токаревы, Улановы… И не было им числа. Да и немудрено: в купеческое звание мог вступить даже черносошный крестьянин Окологородной волости или мещанин из Рыбацкой слободки-«Зелени», что на посаде за Песьей Деньгой, заработавший на соли первый капитал и имевший свою торговлю разным товаром, привезённым с ярмарок Москвы, Ярославля, Костромы, Вологды, Архангельска или Галича Мерьского костромской соседней земли и подобных окрестных земель.

Но пришло время и тесно стало у себя дома тотемским купцам всех трёх их сословных гильдий. Тогда пошли они за Камень в сибирские города, производя торговлю российскими и иностранными товарами на ярмарках да торжках Тюмени, Тобольска, Иркутска и даже на кяхтинской границе с Китаем, в далёком Охотске и на Камчатке.

А там вместе с земляками из Великого Устюга, Архангельского города, Верховажья, Каргополя, Яренска Лальска, да с купцами сибирскими тотьмичи строили вояжные морские суда, на которых ходили по Великому океану, открывали новые острова у неведомых доселе американских берегов, описывали эти новые земли и присоединяли к Российскому государству. Собираясь в компании, промышляли на вкладных своих паях морского зверя. Все те дела их шли на пользу Отечеству.

Род Кусковых тоже был не из последних в Тотьме. Только принадлежали представители его более к мещанскому городскому сословию и вышли из подгородной Рыбацкой слободы, занимаясь там со времён незапамятных огородничеством и рыболовством на оброчных рыбных езах. Были среди них и переселившиеся на старый верхний посад, что на Харабардиной горе и на берегах речек Ляпунихи и Ковды. Записавшись в мещанское сословие, служили Кусковы и в городовом магистрате и в уездном казначействе.

И только немногие из Кусковых имели дело в соляном промысле, состоя при нём солеварами и бурильщиками скважин.

Попытался, было, однажды, ещё дед Ивана — Леонтий Кусков заняться варкой соли на продажу, купил варницу с частью трубы, залез в долги, да однажды летним вечером сгорела его варница от недогляда. Отец Ивана долг выплатил, но от болезни рано сгорел и сам, а матушка отошла ко Господу в прошлом семьсот восемьдесят шестом году, и остался Иван жить в мещанах с двумя родными братьями — старшим тридцатилетним Митяем и почти своим ровесником братом-погодком Петром.

У братьев его было одно хозяйство на двоих, а Иван жил отдельно в старом отцовском доме. Женат он не был, рассчитывая сперва встать на крепкие ноги в жизни сей. Вот тогда-то и пришла ему в голову мысль заняться коммерцией и первый свой капитал заработать на соли, как многие купцы-тотьмичи начинали. А среди них у Ивана Кускова с братьями родни было полно и по отцу и по матушке.

На новое дело уговаривать Митяя с Петром долго не пришлось. Оба дали согласие, да ещё поручили ему это дело и возглавить. На семейном совете решено было купить перво-наперво у кого-нибудь хотя бы четверть действующей рассольной трубы и тем войти с кем-то в долю, но со своей варницей и церном — большой железной сковородой, куда выливался поднятый водоливами соляной рассол, из которого затем выпаривалась вода, а на сковороде оставалась только соль.

Нужны были ещё рогожные мешки, амбар для склада их и хранения, малое речное судёнышко-дощаник, дрова и множество всякого инструмента для задуманного дела.

На всё и про всё требовалось тысячи две рублей, а таких огромных денег ни у Ивана, ни у братьев отродясь не бывало и взять их можно было только в долг под вексель у кого-то из богатых купцов и лучше бы всего у своих по родне. Таковы были купцы Нератовы.

Они вели большую торговлю по сибирским городам и даже в самой Иркутской губернии пушным, шёлковым и прочим разным товаром.