Калифорнийцы

Неожиданно Монтеро повернул на север, сворачивая на еще менее заметную тропу, которая как будто вела вверх по самому песчанному склону. Несколько раз Шон видел на земле следы от сандалий, и тут же понял, что здесь проходил сам Старец.

Значит, он жив. Он не умер. Шон чувствовал не передаваемую словами радость, и в то же время большое облегчение, потому что на протяжении всего пути он думал лишь об одном, опасаясь, что старика уже нет в живых. Интересно, сколько лет минуло с тех пор, когда он виделся с ним в последний раз? Ведь это было так давно!

И без того скудная пустынная растительность заметно поредела, повсюду, куда только ни кинь взор, виднелись лишь глыбы песчанника. Интересно, думал Шон, как Старец может здесь жить? Откуда он берет воду? Что ест? И почему бы ему не спуститься вниз, к ним на ранчо, где ему были бы всегда рады?

Но вот совершенно неожиданно для себя они оказались на небольшом пятачке, окруженном со всех сторон скалами, и находившемся почти на самой вершине горного кряжа. Здесь росло несколько деревьев, а листва кустарника оказалась на удивление зеленой. Обогнув один из огромных валунов, они выехади на небольшую полянку, на которой стояла маленькая хижина, пристроенная к отвестному склону скалы из песчанника. Стены хижины были сплетены из веток, некоторые из которых были просто пригнуты с растущих тут же деревьев.

На скамейке у порога сидел Хуан, тот самый Старец.

Он выглядел невероятно дряхлым, и немощным. На нем была соломенная шляпа, поношенная пестрая мексиканская шаль, и самодельные плетеные сандалии.

- Ну, друзья мои, как ваши дела? - спросил он тихим, но на удивление звучным голосом. - Что-то вы задержались.

- А разве вы нас ждали? - спросила Эйлин.

- Конечно. Твой муж сказал мне, что если с ним вдруг что-нибудь случится, то я должен буду рассказать только тебе... или мальчику. - Он обернулся к Шону. - А мальчик уже вырос и стал мужчиной. Это хорошо.

Он сделал плавный жест рукой.

- Прошу вас, присаживайтесь прямо здесь. Мой дом слишком мал, для того чтобы принимать в нем гостей.

Они слезли на землю. Монтеро отвел лошадей в тень, тут же возвратился, а затем присел на корточки и закурил тонкую сигару.

Шон взял Мариану за руку.

- Старец, это Мариана де ла Круз. Она из Мексики.

Взгляд темных глаз остановился на девушке.

- Вот как? Ну да. Я бывал там как-то... еще в детстве. Красивый был город, но я, честно сказать, ожидал большего. Тогда говорили, что это был остров посреди озера, но только острова уже никакого не было, да и от озера мало что осталось.

Они расположились на полянке перед хижиной, и тогда старик встал и скрылся за дверью. Когда он снова вышел к ним, то в руках у него был запотевший кувшин с каким-то холодным напитком, который он тут же предложил гостям, наливая его в маленькю глинянную чашку, которую он по очереди подносил каждому из них.

- Это древний напиток, чиа с медом. Он освежает тело... и придает ему силу.

- У нас беда, Хуан, - тихо проговорила Сеньора. - У нас хотят отобрать ранчо, если мы не сможем заплатить. Мы подумали, что может быть ты знаешь, куда мой муж ходил за золотом, где он его нашел.

- Да. Я знаю, почему вы пришли ко мне и зачем вам золото. Я расскажу вам о нем, а затем вы сразу же уйдете отсюда. За вами устроена погоня. Восемь человек преследуют вас. Они хотят вас убить.

- А ты пойдешь с нами?

- Пойду. Одним вам идти нельзя. - Он взглянул на Шона. - Но запомни, что потом только тебе, только тебе одному можно будет возвращаться за золотом. Запомни... только тебе.

Монтеро поднялся с земли.

- Я приведу твою лошадь, Старец.

- Gracias. - Старец перевел взгляд на Эйлин. - Ты совсем не изменилась, Сеньора. Ты словно одна из нас.

- Из вас? - расстерянно переспросила она.

Он лукаво улыбнулся, от чего залегшие в углах глаз морщинки сделались еще глубже.

- Мой народ давно ушел отсюда, Сеньора, но когда-то нас было много, очень много. Правда, не так много, как вас сейчас, гораздо меньше. Но все же это была наша земля.

- Выходит, ваши люди не старели?

- Все люди стареют, и все рано или поздно умирают. Главное в том, чтобы не умереть слишком рано, Сеньора, и жить мудро. Одно дело просто долго прожить, и совсем другое дело прожить жизнь с умом.

- Ты хорошо говоришь. Ты странный человек, Старец.

- По-моему, правильнее было бы сказать "необычный", Сеньора. - Он замолчал ненадолго, глядя, как Монтеро выходит из-за скалы позади хижины, ведя в поводу гнедого коня. - До того, как познакомиться с твоим мужем, я был очень одинок. Мне нужен был собеседник, его уши, которые услышали бы мои слова, его голос, который отвечал бы мне. Чумаши хорошее племя, их люди ловки и сообразительны, но только все их познания о мире ограничиваются вот этими нашими землями. Твой муж много путешествовал по суше и по морю, он был полон идей. Он был хорошим слушателем, и умел так же хорошо говорить. Он многое понимал. Он был человеком лишенным предубеждений, что делало его ум открытым к пониманию того, во что другие, возможно, и отказались бы поверить.

- Ты образованный человек, Старец.