Калифорнийцы

Когда Шон наконец вернулся обратно к костру, там было уже готово мясо, кукурузные лепешки и горячий кофе. Они с Марианой сидели рядом, ели и разговаривали. За все это время, пока они были вместе, он успел сделать вывод, что помимо того, что она была просто красивой девушкой, ей также нельзя было отказать в необычайном благоразумии.

- Ты говорил, что он из индейцев? Наш Старец?

- Как знать... Мы зовем его Хуан, и мой отец тоже называл его этим именем, но настоящее ли это его имя или нет, мы не знаем, и скорее всего уже никогда и не узнаем. Также как мы никогда не узнаем, кто он: мексиканец, индеец или еще кто-нибудь. По-моему, он все-таки индеец, но как я уже сказал, из какого-то доселе неизвестного нам и скорее всего уже исчезнувшего племени.

- У нас в Мексике тоже такие есть. Я имею в виду исчезнувшие племена.

- Индейские войны... они ведь постоянно воюют друг с другом, точно так же как это было в Европе с нашими предшественниками, с той только разницей, что те племена были слишком малы, и при больших человеческим потерях такие времена в скором времени просто вымирали.

- С ней ничего не случится?

- С Сеньорой? Нет, с ней все будет хорошо. Она и сама может за себя постоять. Тем более, с ней там Старец. Он готов умереть за нее.

- Ты всегда называешь ее "Сеньора", но ведь она твоя мать. Почему?

- Поживи немного с нами, и сама увидишь. Она Сеньора, поверь мне, она в этом вся. Она очень редко когда повышает голос, но все и без этого знают, кто в доме хозяин. Она была такой со всеми, кроме, пожалуй, отца. И все вокруг звали ее Сеньора. Ее до сих пор ее так называют.

Он снова проверил свою винтовку.

- Жаль, что с нами здесь нет Майка.

- Майка? Ты имеешь в виду своейго брата?

- Конечно. Он здорово управляется с ружьем и лассо, а уж держится в седле так, что любой позавидует. Я знаю, что он решил удалиться от мирской суеты, обратиться к богу и все такое прочее, но бывает, иногда мне ужасно хочется испытать, есть ли предел у этого его умиротворения.

Было слышно, как где-то высоко в скалах гулко заухала сова.

- Тебе лучше лечь спать. Если они там что-нибудь найдут, то возможно нам придется уехать отсюда рано утром.

- Я не устала.

- После целого дня пути? Нет, тебе все же лучше отдохнуть.

- Мой отец разводил скот в горах Герреро. Мне приходилось проводить в седле гораздо больше времени.

- И ты умеешь стрелять?

- Что за вопрос? Разумеется, - она замолчала, и мгновение спустя, задумчиво добавила: - Андрес бы меня все равно никогда не полюбил. Ведь он меня совсем не знал. Когда он увидел меня, то откуда ему было знать, что я езжу верхом и стреляю получше любого из погонщиков. Нет, справиться со мной ему было бы совсем нелегко.

- Ты должна поспать. Они сказали, что вернутся на рассвете.

Над горами стояла мертвая тишина, которую нарушал лишь легкий шорох листьев и тихое журчание ручья. Не было слышно ни птичьего пения, ни кваканья лягушек.

Тогда, выбрав себе место поукромнее, Мариана расстерила на земле свое одеяло и легла на него, положив себе под голову седло вместо подушки. Шон подошел следом, и накрыл ее сверху пончо.

- Ты очень любезен...

Еще мгновение он стоял рядом, глядя на нее.

- Спасибо.

Она закрыла глаза, слушая как тихонько позвякивают шпоры на сапогах у Шона, в то время, как сам он снова возвратился к костру. Там Шон подбросил в тлеющие угли еще несколько сухих веток, только для того, чтобы не дать им погаснуть. Она прислушивалась к звуку его шагов. Было слышно, как у него под ногами хрустит песок, и это был приятный, успокаивающий звук. И тогда, укрывшись с головой пончо, она спокойно уснула.

Он стоял в теноте, примерно в полусотне футов от нее, и прислушивался, пытаяясь мысленно определить природу доносившихся сюда шорохов, и отмечая про себя, что ночь была наредкость тиха. Что это за странное место?

Многие люди верят в то, что человеческие чувства, будь то гррусть, ощущение счастья или страх, никогда не исчезают бесследно, накладывая свой отпечаток на ту землю, где живет человек. Самому Шону приходилось бывать в домах, где, казалось, всегда было холодно и сыро, где человек лишен по-настоящему домашнего тепла и уюта, но к счастью были и другие дома, где человек, едва переступив порог, уже чувствует себя как дома.

Были и другие места, где творились какие-то странные, необъяснимые вещи, и тогда люди говорили, что на тех землях лежит проклятье. Случалось ли подобное здесь? Или же дело было в чем-то совсем другом?

Многие загадочные истории и странном и непознанном были знакомы ему с детства: он слышал их и от матери, и от индейцев. Тяга к мистицизму была у кельтов в крови... уж не в этом ли все дело?

Порой на свете и в самом деле происходят события, которым нельзя дать разумного объяснения. Нечто подобное случалось с ним и в море, и позднее, когда он сошел на берег в Пегу... на пути в Бирму. Он говорил со стариком в разрушенном храме...

В темноте послышался какой-то посторонний шорох. И тогда, ступая легко и бесшумно, словно тень, держась поближе к скалам, Шон поспешил вернуться обратно.

Монтеро уже поджидал его.