Калигула

Я ждала каких-то пояснений, но брат не был расположен к беседе, поэтому уставилась туда же, куда смотрел он. В крошечный просвет между спинами и головами виднелось с полдюжины мужчин, стоящих на ступенях большого здания с портиком. Порт находился вне померия – той невидимой линии, которая обозначает сакральные пределы Рима, и потому запрет на ношение оружия тут не действовал. Все шестеро были одеты в белые туники поверх кирас и держали в руках синие щиты со звездами и скорпионом преторианской гвардии. Один из них – воин с высоким плюмажем из перьев на шлеме – показывал на что-то в толпе. Взгляд Калигулы побежал дальше, и мой вслед за ним. Оказалось, что группки преторианцев стоят повсюду, в основном по периметру открытого пространства порта. Что они тут делают?

– Ты имеешь в виду преторианцев? – тихо спросила я.

Конечно, мне и так было понятно, что Калигула встревожился из-за них, но я не видела ничего необычного в присутствии императорской гвардии, тем более сейчас, когда сам император перебрался на шикарную виллу на острове Капри, далеко от города. Без Калигулы тут не разобраться.

– Ну конечно, я имею в виду преторианцев, – шепнул он в ответ.

– А что не так с ними?

Он посмотрел на меня, и я опешила, распознав в его глазах настоящий страх.

– Ливилла, как по-твоему, зачем они здесь?

Я пожала плечами и в свою очередь озабоченно нахмурилась. А ведь в последнее время – страшно подумать! – преторианцы стали вездесущими, хотя обычно держались на Палатине, или на Форуме, или около своей крепости, этого массивного символа мрачной силы, воздвигнутого по замыслу Сеяна и Тиберия. В других местах вооруженные преторианцы показывались только тогда, когда сопровождали императора.

– Разве император здесь?

– Нет. Ты же понимаешь, что он вряд ли когда-нибудь покинет остров.

– А-а, значит, они готовятся поехать на помощь в Фидены.

– Сестра, подумай хорошенько. Император и префект не отправят элитные части расчищать завалы и сжигать трупы. Эта работа достанется простым солдатам и морякам.

– Тогда что они тут делают? – Беспокойство брата начало передаваться и мне.

В толпе вновь на мгновение образовался просвет. Шесть преторианцев превратились в девять.

– Не знаю, но мне трудно поверить, что их появление здесь в момент прибытия Нерона и Друза – случайность. Готовься к неприятностям.

Я хотела ответить, однако наш разговор прервался – семья воссоединилась со старшими отпрысками, и пришло время сердечных объятий. Только Агриппина скорчила гримасу, когда Нерон обнял ее и потом ущипнул за нос.

– Брат, ты спал на корзине с тухлой рыбой, а?

Наш старший брат захохотал:

– Ух, Пина, да ты еще выросла! От меня пахнет морем. А чего ты ожидала? С тех пор как покинул Карфаген, я почти не сходил на сушу, всю дорогу от Африки до Рима.

Друз в это время подхватил меня на руки:

– Я скучал по тебе, сестренка. Ты теперь совсем взрослая. Сколько тебе лет, напомни-ка!

– Скоро будет десять, – ответила я.

– О Юпитер, ты уже не ребенок. Я и не знал, что так долго пробыл в Африке.

– Я велела убрать ваши комнаты и приготовить для вас чистую одежду, – сказала сыновьям мать. – Саллустия со своими когортами с самого рассвета трудится над праздничным пиром в честь вашего приезда, но прежде всего надо отправить вас в термы. Не понесете же вы в наш триклиний вонь корабельных доков.

– Прежде всего нам надо явиться к императору. Мы везем послания от проконсула в Аммедаре, и наш долг – доставить их по назначению. Только после этого мы будем свободны от обязанностей и станем простыми гражданами.

Я радостно закивала. Хорошо, что оба старших брата снова дома. Наверняка они постараются как можно скорее получить новые назначения, но хотя бы какое-то время мы будем радоваться их присутствию и рассказам.

– Ваш долг придется исполнить кому-то другому, – проговорила мать, чем вызвала недоуменные взгляды старших сыновей, и со вздохом пояснила: – Император удалился на свою виллу на Капри, это что-то вроде добровольного изгнания. Вы разве ничего не слышали?

– Новости долго добираются до пустынных гарнизонов Африки. Он утратил разум, мама? – спросил удивленный Друз.

– Замолчи, мальчишка! Тут повсюду уши. Никогда не говори о Тиберии плохо. Никогда! Он просто решил пожить на Капри. Но… – Она понизила голос до едва слышного шепота и привлекла обоих сыновей к себе вплотную. – Римом теперь правит Сеян. Преторианцы держат улицы под контролем, и для них слово префекта – закон. А он больше даже не делает вида, будто согласует свои решения с императором.

Вдруг я почувствовала, что в моем животе поселился холодный ком страха. Калигула был прав. Это не случайность – появление преторианцев в порту в день прибытия Нерона и Друза.

– Мама, – перебил мать Калигула.

– Гай, так нельзя… – Она повернулась к младшему сыну, намереваясь отчитать его за плохие манеры, но едва увидела его лицо, сразу умолкла на полуслове и огляделась.

Я тоже посмотрела по сторонам – и меня охватила паника.