Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники

Дора. Когда его повесили?

Степан. В два часа утра.

Дора. И он ждал четыре часа?

Степан. Да, не проронив ни слова. А потом все пошло быстро. Теперь все кончено.

Дора. Четыре часа молча ждал? Погоди. Как он был одет? На нем была шуба?

Степан. Нет. Он был весь в черном, без пальто. И черная шляпа.

Дора. А что на дворе?

Степан. Ночь была темная. Грязный снег. Потом пошел дождь и превратил его в вязкую жижу.

Дора. Он дрожал?

Степан. Нет.

Дора. Орлов встретился с ним глазами?

Степан. Нет.

Дора. На кого он смотрел?

Степан. Орлов говорит – на всех, и никого не видел.

Дора. А потом, потом?

Степан. Перестань, Дора.

Дора. Нет, я хочу знать. Хотя бы смерть его принадлежит мне.

Степан. Ему прочли приговор.

Дора. Что он делал, пока читали?

Степан. Ничего. Только разок тряхнул ногой, чтобы сбить комок грязи с башмака.

Дора(закрыв лицо руками). Комок грязи!

Анненков(резко). Откуда ты это знаешь?

Степан молчит.

Анненков. Ты расспросил Орлова обо всем? Почему?

Степан(отводя глаза в сторону). Между мной и Янеком было кое-что.

Анненков. Что же?

Степан. Я ему завидовал.

Дора. А потом, Степан, потом?

Степан. Отец Флоринский подошел к нему и протянул распятие. Он отказался его поцеловать. И произнес: «Я уже сказал вам, что я совершенно покончил с жизнью и приготовился к смерти».

Дора. Какой у него был голос?

Степан. Такой, как всегда, только без нетерпения и лихорадки – вы за ним это знаете.

Дора. Он выглядел счастливым?

Анненков. Ты сошла с ума?

Дора. Да, да, я уверена, он выглядел счастливым. Это было бы слишком несправедливо – отказаться от счастья при жизни, чтобы полнее принести себя в жертву, и не получить счастья в самую минуту смерти. Он был счастлив и шел к виселице спокойно, ведь так?

Степан. Он шел спокойно. Внизу на реке пели под гармонику. В ту минуту залаяли собаки.

Дора. И тогда он поднялся…

Степан. Он поднялся. Растворился в темноте. Было едва видно саван, которым палач его окутал с ног до головы.

Дора. А потом, а потом…

Степан. Глухие звуки.

Дора. Глухие звуки. Янек! И потом…

Степан молчит.

Дора(яростно). Ты меня слышишь? (Степан молчит.) Говори, Алексей. Потом?

Воинов. Страшный треск.

Дора. А-а-а.

Утыкается лицом в стену. Степан отворачивается. Анненков, с каменным лицом, плачет. Дора оборачивается и смотрит на них, прислонясь к стене.

Дора(изменившимся, странным голосом). Не плачьте. Нет, нет, не плачьте! Вы же видите – сегодня мы причастились праведности. В этот час рождается истина, и мы, мятежники, о ней свидетельствуем: Янек больше не убийца. Страшный треск! Страшный треск – и он возвращается к детской радости. Вы помните его смех? Иногда он смеялся без причины. Какой он был молодой! Он и теперь смеется, наверно. Он смеется, лицом в землю! (Подходит к Анненкову.) Боря, ты мне брат? Ты сказал, что будешь помогать мне?

Анненков. Да.

Дора. Тогда сделай, что я прошу. Дай мне бомбу. (Анненков смотрит на нее.) Да, в следующий раз. Я хочу ее бросить. Я хочу ее бросить первой.

Анненков. Ты же знаешь, мы не допускаем женщин на переднюю линию.

Дора(кричит). Разве я теперь женщина?

Они смотрят на нее. Молчание.

Воинов(мягко). Согласись, Боря.

Степан. Да, согласись.

Анненков. Была твоя очередь, Степан.

Степан(глядя на Дору). Согласись. Теперь она похожа на меня.

Дора. Ты мне ее дашь, правда? Я ее брошу. А потом, холодной ночью…

Анненков. Да, Дора.

Дора(плачет). Янек! Холодная ночь, и та же самая веревка! Теперь все станет легче.

Занавес