Калика перехожий

Раньше Андрей не раз слышал рассказы бывалых людей о белорусских болотах, что стоит оказаться человеку посреди топи, как вдруг появляется странный звон в ушах, кружится голова, иногда слышится зов, и голос знакомый до боли родной, ноги становятся ватными, в некоторых случаях появляется желание, вытаращив глаза, бежать не разбирая дороги на авось, вдруг кривая выведет. А, попав в болотный капкан, необъяснимый страх сковывает с головы до пят, хочется забыть это место навсегда. Предчувствие гибели вводит в ступор, доходящий до безразличия ко всему. Это может продолжаться от нескольких минут до нескольких суток. Лишь когда болотная вода начнет заполнять легкие, человек оклемается, но поздно пить боржоми, почки-то глубоко в трясине.

Из уст непроизвольно вырвались слова, а из груди мотив:

Раз, два, три, четыре,
По болотам, по пескам
Никого не будет в мире
Кто пойдет тебя искать?

Никого на белом свете

И на черном никого
Над болотом ходит ветер
Что ты хочешь от него?

Заткнулся только тогда, когда понял, что народ встал на гати и прислушивается к его вокальным потугам.

– Хорошая песня, – оглянувшись на кривича, сверкнул зелеными колдовскими очами Чернояр. – Ты мне, боярин, когда выйдем, слова напомни.

– Всенепременно.

Вот он муда-ак! Ну, муда-ак! Здесь, понимаешь ли, трясина, народ не знает, дойдет ли до противоположной стороны, а он песенки поет, определенной направленности. Скотина! А Чернояр ничего себе мужик, чувство юмора не теряет.

Чоп-чоп, буль-буль! Чоп-чоп, буль-буль! – вышагивает общество, растянувшись друг за другом по гати, торя зеленую пленку на поверхности болота своими конечностями. Глубина настила по самое не балуй, в общем, женщинам по пояс будет. Один Ищенко вымахал, дубина стоеросовая, мотню не замочил.

Так помаленьку, без приключений и выбрались на противоположный берег. На проход затратили часа три, не меньше. Вымотались и при этом жрать хотелось. Андрюха «прошел» по людям, определяя их морально-боевой настрой после преодоления препятствия.

– Вот и перешли, – оповестил проводник, скосил глаз на Веретеня, добавил: – А ты, отрок, боялся.

– Так ведь было чего.

– И то верно, – охотно согласился Чернояр. – Без меня, даже если б вас и не трогал никто, вы бы сё болото дни два торили. Везде полыньи бездонные раскиданы, омута. А последний участок прошли, так здесь и вовсе я не хозяин. Отвоевали у меня его византийские насельники. Целым кланом приперлись с полудня и отвоевали.

– Это ж кто посмел?

Багник невесело улыбнулся, с неохотой пояснил:

– Анцыбал. черт византийский, весь клан свой привел. Их сейчас голов под четыре сотни расплодилось. Ладно! Боярина благодари, иначе бы все потопли.

– Что так?

– Велено было препятствий не чинить.

– Кем?

– Тот, кто велел, имеет привычку на такие вопросы отвечать: «Меньше знаешь, крепче спишь!» За вами три дни уж как погоня спешит. Нурманы. Сейчас передохнете, и скатертью дорога. В восьми верстах отсель деревенька есть, спокойно отоспитесь, а поутру в дорогу, путь вам не близкий.

– Благодарствую, хозяин болота. Коли смогу помочь чем, помогу, не забуду.

– Чем? – скривил в ухмылке рот собеседник. – Прощай. В другой раз через топь так просто пройти не дам.

Женская половина общества приходила в себя с трудом. Во взглядах, бросаемых в сторону бескрайнего болота, присутствовал страх. Болото манит к себе. Болото несет в себе тайну.

– А где Чернояр? Что-то я не заметил, как он уходил, – спросил Веретеня подошедший Андрей.

– Велел тебе кланяться, предупредил, что по нашему следу нурманы идут. Ты что, так и не понял, что через трясину нас сам Болотняник вел. Оттого все и живы.

– Вот так компот! Раньше предупредить не мог?

– Чего уж теперь! Поднимай девок, в восьми верстах деревня. Хозяин сказал, что ночевать там будет лепо.

– Добро!

Присел у ног Яромилы, взял руку усталой, почерневшей от горя и переживаний женщины, заглянул в потухшие глаза.

– Как ты, боярыня? Идти сможешь?

До сего времени ему некогда было перемолвиться с молодой хозяйкой Луканино. Женская половина боярской челяди, вышедшая из передряги почти вся в целости, на привалах и ночевках выступала над ней как квочка над цыпленком. Только там, неподалеку от Луканино, в первый же день, когда он их разыскал в лесу, стало ясно, что Военег, как и Снежана, погибли. Вот тогда и встал вопрос, куда направить свои стопы. Ростов отпал сразу. С его непонятной дележкой на две «партии», когда не знаешь, кто и как тебя может разменять в свою пользу? А еще шайка скандинавов могла потянуться по следу в такой близкий Ростов. Кстати, родня в стольном городе Военегова, Яромиловой кровной родни там нет. Вопрос «что делать?» встал перед Ищенко, как говорится, раком! Веретень в таком вопросе ему не помощник. Молод! Решение принимать ему самому.