Калимба. Запертые. Эксперимент вышел из-под контроля

Платон поел, но через пару минут вся еда вернулась наружу. Он закашлялся кровью. Татьяна перевязала почерневшую рану, мысленно считая оставшиеся ему часы.

Время словно замерло. Все много спали и старались поменьше двигаться, надеялись как можно дольше сохранить жидкость в организме. Вода кончалась. Распределили на три приема, по сто пятьдесят миллилитров на человека. По расчетам, у них оставалось не больше суток.

Андрей с тарелкой руках подошел к двери в спальню Преступников, тихонько постучал. У входа на полу валялся ингалятор. Андрей поднял его и хорошенько встряхнул. Пусто.

Сергей Аркадьевич лежал лицом к стене, Андрей присел рядом, коснулся его плеча. Старик не шелохнулся.

– Чего добиваетесь, Сергей Аркадьевич? Татьяна сколько раз приходила… Нехорошо…

– Не хочу… – промычал старик.

– Будете саботировать, врачей не дождетесь, понимаете?

– Не придет никто…

Андрей вздохнул.

– Пожалуйста, поешьте… – Андрей поднес ко рту старика кусочек яичницы. Тот не сразу открыл рот, медленно прожевал.

Андрей помог ему привстать и напоил. Это нехитрое занятие отняло у обоих немало сил. Помолчали.

– Как думаете, почему мы здесь? – спросил Андрей. – Я, вы, они? Так тупо, так… – Андрей не смог закончить мысль, настолько тяжелой она ему показалась.

– Андрей, я тогда не все рассказал, когда… про Кирсанова говорили…

Андрей отставил тарелку в сторону и напрягся. Сергей Аркадьевич не решался продолжить.

– Что не рассказали?

– Меня… меня попросили…

– О чем?

– Я тогда только в должность вступил, положение шаткое. Нужно было связи нарабатывать. Понимаешь, этот Кирсанов… Человек он был не последний, а преступление было громкое, просто чудовищное…

– Что вы сделали?

– Он детей насиловал, Андрюша, понимаешь? Мальчишку своего убил! Он не заслуживал снисхождения…

Пазл начал наконец собираться в единую картину.

– Очень серьезные люди… Они меня заверили, что так будет лучше. По его статьям могли быть разные исходы, но я не мог им отказать. Не мог, Андрюша… Это политическое решение, понимаешь?

Сергей Аркадьевич заплакал, но Андрею было не до сантиментов.

– Что вы сделали?!

– Я дал ему пожизненный срок. Хотя мог…

Андрей поднялся:

– …Могли не давать…

Андрей схватил старика за грудки:

– Они вам заплатили? Отвечайте!

Тот бормотал что-то невнятное. Андрей ушел в гостиную.

– Кто еще? – зарычал с порога так, что Татьяна вздрогнула. – Кто еще недоговаривает?! Старику дали взятку, чтобы закатал Кирсанова! Меня не должно было быть у его дома в тот вечер, если бы не задание! Под него серьезно копали! Признавайтесь!

Татьяна и Рома переглянулись.

– Хватит молчать, мы уже и так в жопе! По-моему, самое время «очистить душу»!

Рома откашлялся и подошел к брату:

– Ты, это, не ори. Остынь. Я расскажу, – Рома помялся, не зная, с чего начать. – Короче, я свидетелем проходил, по детским домам. Только я, по правде, сам ничего не видел. Ребята, кого он… ну… их запугали, в общем. Все боялись говорить. И меня попросили сказать, типа, я Кирсанова видел, как он их забирал из детдома…

– Серьезно?!

– Не ори, блин! Я пацанам помочь хотел! Вот и сказал все, как просили. Потому что такие гондоны, как Кирсанов, должны в яме помойной гнить!

Андрей посмотрел на Татьяну:

– А ты чего молчишь? Ну?! Выкладывай!

Татьяна поморщилась, помассировала виски. После того как синдром отмены закончился, к ней вернулось спокойствие.

– Я не хотела скрывать. Я сама не знала, ясно? А когда поняла, уже поздно было.

– Что поняла?

– Когда дело Кирсанова шло, я в кризисном центре работала. Не спала сутками… Ну и на таблетках сидела плотно.

– Ближе к делу.

– Я обдолбалась… и на акцию протеста пришла… с кислотой. Хотела в лицо ему плеснуть, Кирсанову. Но не попала. Испугалась и… убежала.

– Я не понимаю…

Ком подступил к горлу Татьяны:

– Я в его ребенка попала, ясно? С ним рядом его семья шла. Я его дочери кислотой лицо сожгла!

У Андрея и Ромы округлились глаза.

– То есть Кате?.. Ты плеснула в Катю кислотой и забыла об этом?!

– Вот только не надо тут праведника включать, ладно? Ты же сам употреблял! Прям все-все помнишь из того периода?

Андрей не нашелся, что ответить.

– Вот именно! Ей тогда лет двенадцать, наверное, было! А сейчас ни следа на лице! Как я понять должна была?

Андрей взялся за голову и заходил по комнате:

– Вашу мать! Мы тут бьемся, понять пытаемся, а вы! Ты! Ты же потом вспомнила, почему сразу не сказала? Мы могли…

– Что могли!? Угрожать? Пытать? Убить?! Пробовали, Андрей! Не помогло!

– Один в тюрьму сажает, второй показания липовые дает, третья кислотой плещет!

Андрей посмотрел туда, где раньше висели камеры наблюдения:

– Вы что доказать пытаетесь?! Что мы сами моральные уроды и преступники? В этом ваш замысел? Но ведь не он детей насиловал! – указал на Рому Андрей. – Не она сына убила! А Кирсанов! Кирсанов! Я сам видел! Вот этими глазами! Я, по-вашему, сдохнуть за это должен?!

XII

16 дней 6 часов с начала эксперимента

Антон припарковался неподалеку от обшарпанного дома в центре небольшой деревушки, слушая, как Тома болтает с мужем по телефону.